Загрийчук И.Д.

Украинская академия

железнодорожного транспорта (г.Харьков)

В статье анализируется проблема идеала, исследуются его теоретические и практические основания, прослеживаются религиозные и светские его проявления.

Ключевые слова: идеал, основание, теоретическое, практическое.

В разные исторические эпохи людей волновала проблема смысла жизни. Более или менее четкие очертания она обретала в идеале, в представлениях об идеальной жизни. Рассуждая об идеале, люди мечтали о жизни совершенной, жизни без изъянов, благородной и полезной для себя и других. Акценты делались разные в рассуждениях на эту тему. Идеал то выносился за рамки этого мира, в мир потусторонний, то его пробовали реализовать здесь, в этой жизни, на «грешной земле». В первом случае совершенная жизнь считалась невозможной на земле, во втором - возможность идеала считалась реализуемой в пределах человеческой жизни, но практическая его реализация, как правило, никогда не соответствовала замыслу. И в том, и в другом случае человеческий интеллект стоял перед проблемой каждый раз заново осмыслить идеал, отыскать в нем истинное содержание, найти его практическое основание. Все эти размышления породили массу литературы как научно-философского, так и религиозного содержания [1], в которой человечество по крупицам собирало знание о жизни должной и путях ее реализации.

Проблема идеала активно разрабатывалась в советский период [2]. Выходили работы по этой теме и за рубежом [3]. В постсоветское время научный интерес к данной теме несколько снизился, особенно в части ее методологического анализа. И тем не менее потребность в осмыслении данной проблемы сегодня очень велика. Актуальности ей придает новый этап сближения научного знания и религиозного сознания. Именно проблеме идеала, исследованию его теоретических и практических оснований в контексте такого сближения посвящена эта статья.

Необходимость осмысления оснований духовности является перманентной проблемой человеческого существования, поскольку вне таковых бытие духа вырождается в пустые мечтания, ничего не значащие слова, которые оказываются никак не связанными с реальными потребностями конкретно-исторического индивида, а значит безразличными, индифферентными ему. Тем не менее «пустота» духа, его абстрактность, оторванность от предпосылок его породивших так же реальны, как сами основания и их действительная, но не всегда осознаваемая соотнесенность с духовными формами. Разведение этих начал, отрыв их друг от друга обусловлены разными факторами, и в первую очередь неспособностью мышления двигаться по логике предметов внешнего мира, фиксируя его всеобщие определения. Следовательно, среди важнейших условий, требований по недопущению таких разрывов важнейшая роль принадлежит способности человека удерживать не только в сознании, но и в реальной практической деятельности действительное содержание разнообразных форм духовной культуры. Другими словами, способность удержания предпосылок сознания в самом сознании является ничем иным как истинностью самого мышления, подлинным воспроизведением логики его становления как способа идеального вычленения всеобщих форм движения самой действительности. Собственно говоря, это и есть проблема оснований или истинности различных форм духовной культуры.

Однако поставленная нами таким образом проблема может вызвать некие, вполне определенные возражения. Причин тому достаточно. Одной из близлежащих является утверждение, что духовная культура есть идеальное образование. В этом плане идеал и духовная культура якобы представляют собой одно и то же, образуют чуть ли не синонимический ряд для выражения одной и той же сущности. В обыденной жизни эти понятия обычно так и употребляют. Когда говорят о духовном человеке, о духовной культуре того или иного индивида, то часто имеют в виду человека цельного, имеющего в жизни цель, или, что то же самое, индивида, обладающего идеалами. В этом контексте, особенно для обыденного сознания, проблемы не существует. Но даже синонимы, выражающие «одно и то же», выражают все-таки «разное» или, если быть точнее, нюансы предмета, обозначенного ими. Тем не менее не эти и подобные им интеллектуальные изощрения делают актуальной проблему как идеала, так и духовной культуры.

В последнее время, хоть и не впервые в истории, все чаще звучат слова о «падении уровня культуры», «разочаровании в идеалах», о нигилизме, особенно распространенном в молодежной среде и т.п. Все это, конечно, так, но одной констатации факта здесь недостаточно для теоретического осознания проблемы. Тем более этого недостаточно для изменения ситуации, для того, чтобы изменить вектор духовного развития, приостановить духовное разложение. А ведь утрата идеалов как раз и свидетельствует о последнем. Именно разочарование в идеалах всегда сигнализировало о духовной деградации общества, о кризисе культуры.

Тем не менее жизнь в кризисные эпохи весьма поучительна. Это время «интересно» тем, что каждый в меру своих способностей «ломает» голову в прямом и переносном смысле слова, пытается понять суть происходящего, решить для себя жизненно важные проблемы, которые «сопротивляются» решению традиционными способами.

Большинство индивидов все острее чувствует потребность в теоретическом прояснении оснований духовной культуры и человеческой жизнедеятельности вообще. И хотя эти проблемы довольно хорошо разработаны в философской литературе, все же они актуализируются с новой силой, требуя новых акцентов в их рассмотрении, введения новых эмпирических фактов в поле исследования и соответствующего описания этих фактов.

В связи с этим возникает задача не только вновь зафиксировать основные теоретические определения человеческой деятельности, раскрыть ее предпосылки, уяснить сущность, но и донести это знание до современника, подготовить условия для вызревания общественной цели, способной сплотить членов общества, организовать их на реализацию жизненно важных и исторически значимых проблем. Именно такие цели и есть идеалами в полном смысле этого слова, ведь говорить об идеалах, содержание которых не вбирает в себя всеобщие определения исторического процесса, можно только условно.

Первым делом в решении этой задачи является осмысление идеала как духовной детерминанты человеческой деятельности, средства, стягивающего разнообразные формы последней в некое единство, позволяющее обществу как совокупности индивидов обрести статус субъекта, активной силы исторического процесса. Причем, говоря об обществе как субъекте, нельзя упускать из виду диалектику единичного и общего, что в данном контексте означает признание места и роли каждой отдельной личности в историческом движении, ее субъектности, условием которой является общество как некая коллективность. Речь, таким образом, идет о действенности идеала в реальной жизни, о его предметном основании. Предметность идеала, идеальное выражение предмета - это его (идеала) незряшность, необходимость в осуществлении реальной, подлинно человеческой жизнедеятельности. Исходя из этого, проблема оснований идеала, истины существования, как и духовной культуры вообще, является краеугольной в понимании и разрешении противоречий наличного бытия. Ее теоретическое осмысление становится необходимой предпосылкой целостности человека и его деятельности, условием решения разнообразнейших проблем человеческого общежития, обретения им подлинного, истинного характера.

В основе представлений об идеале лежит осознание изменчивости мира и нашего в нем существования. Фиксация того факта, что один и тот же предмет, существуя во времени, предстает перед нами в разных «лицах», порождает вопрос: а какое же «лицо» данного предмета является настоящим? Так появляется проблема истины, истины как идеала.

Однако рассуждения на эту тему не были бы так остры, если бы его (человека) изменение не заканчивалось смертью. Смерть, которая кладет конец всем изменениям, которая подводит окончательную под ними черту, неизбежно порождает вопрос о цели и смысле существования. И поскольку в бесконечном потоке становления трудно найти нечто устойчивое и неизменное, то, естественно, что и то и другое ищут за пределами всех и всяческих изменений. В результате таких представлений возникает идея, что смысл жизни находится за ее пределами, что ее (жизни) целью является нечто противоположное ей. Собственно говоря, идея, идеальное и есть то, что противоположно жизненному процессу как непосредственному чувственно-предметному существованию. И хотя последнее выражение не раскрывает содержания идеала как такого, оно тем не менее верно указывает путь, идя по которому можно это содержание выявить.

Уже в обыденном языке присутствуют высказывания, которые демонстрируют чуткость к данной проблеме, гибкость мышления, его диалектичность и категориальный характер. Это фиксируется в таких отождествлениях, как: смерть - жизнь вечная, или отойти в вечность, что означает отойти туда, где нет времени, нет изменений, откуда не возвращаются; жизнь в загробном мире и т.п. Последнее выражение можно обнаружить в сопоставлениях и вопросах, которые касаются не только религиозного верующего, но и людей с атеистической позицией. Резонно в этом контексте звучит вопрос: существует ли «загробный мир» для атеиста? Не будет заблуждением ответ: да, существует. Только в отличие от верующего в Бога и жизнь вечную загробный мир атеиста окажется ничем иным, как смертью или отсутствием мира (жизни). Для верующего же «загробный мир» - это подлинная, настоящая, вечная жизнь. Но развитое философское сознание и в том и в другом «видит» тождественные определения. Именно благодаря ему такие понятия, как истинная жизнь, жизнь по истине, подлинность, идеальность, идеал обретают некое единство, составляя семантический ряд близких по содержанию смыслов.

Религиозный идеал - это предельная форма понимания идеала, философским смыслом которого является оторванность желаемого от земной жизни, невозможность осуществления должного в границах этого мира. Может показаться, что религиозная святость опровергает данное утверждение, что она является примером реализации идеальной жизни, но факт изначальной греховности человека свидетельствует об обратном. Даже святой не идеален, не способен посредством своего способа бытия реализовать абсолютный идеал. Из-за этого самому строгому иноку приходится все время каяться. Следовательно, невозможность безгрешного существования означает невозможность достижения идеала в посюсторонней жизни. Его обретение в религиозной форме мировоззрения связано только и исключительно с прекращением жизни. В пределах этого мировоззрения идеал на земле, в этой жизни неосуществим. Он осуществим только за ее пределами, что равносильно его неосуществлению. Вся эта теоретическая конструкция является следствием недиалектического понимания идеального, метафизического отрыва идеального от основы его породившей.

История возникновения и становления христианской религии сказанное выше подтверждает. Именно беспросветность и убогость реальной жизни, ее бесперспективность, невозможность осуществить должное в этом мире привели к появлению специфического мировоззрения, которое посредством одного лишь духа достраивает человеческое (бесчеловечное) бытие, делает его целостным. Но именно оттого, что целостность здесь представлена только в духе, она не является подлинной. Она всего лишь духовная целостность, которая в чувственно-предметном мире нереализуема. Отсюда разорванность души христианина, его страдания и перманентное недовольство собой. В христианском мировоззрении, таким образом, имеет место догматическое разведение идеального и материального, их противопоставление, подчеркивание различий и одновременно недооценка связи, единства этих различий. Налицо игнорирование обусловленности различий единством и наоборот - единства различиями. Налицо пренебрежение взаимообусловленностью духовной и материальной составляющих жизненного процесса. Ясно, что такая интерпретация идеала является крайним выражением желаемого состояния мира, односторонним пониманием сути бытия, и как таковая выступает следствием, результатом метафизического мышления.

В религиозном сознании, которое в качестве подлинно истинной жизни признает лишь жизнь «за гробом», а соединение с Богом является смыслом и конечной целью земного существования, обретение такого смысла и такой конечной цели невозможно собственным усилием воли, или, другими словами, самовольным сведением счетов с жизнью. Прямой путь к «идеалу» как бы заказан, его надо ждать и «зарабатывать» смиренной жизнью. В посюстороннем бытии стремиться к Богу нужно и необходимо, но полное, абсолютное уподобление ему невозможно. Идеал земной жизни в предельном его смысле и значении связан исключительно с утратой этой жизни. И то обстоятельство, что последнее не во власти человека, предоставляет возможность осознать еще одну важную истину. «Сдержанное» отношение к обретению вечной жизни в религиозном мировоззрении является весьма поучительным для философско-теоретического понимания идеала и возможности его воплощения в совершенных формах бытия.

Поучительность этого примера заключается в следующем. В любой форме мировоззрения понимание идеала противоречиво. Признание осуществимости идеала сталкивается в реальной практике с невозможностью его окончательного воплощения. Но отказ от него сопровождается новыми настоятельными попытками обнаружения положительной цели деятельности, то есть идеала. Эта ситуация свидетельствует о диалектическом характере идеала. Она подтверждает мысль, что идеал связан не так с окончательным решением всемирно-исторических проблем, с понятием совершенства как законченности развития, как с сущностной характеристикой деятельностного способа человеческого бытия. В данном контексте идеал выступает специфической формой развития, а если конкретней - формой развития человека. В силу сказанного, верным будет утверждение, что идеальное всегда сопровождает человеческую деятельность и задача заключается лишь в том, чтобы это идеальное в форме сознания довести до осознания, а значит превратить его в самосознание. Доведение сущности развития до понятия развития и будет теоретическим пониманием идеала, где его содержанием уже не является своеволие отдельного индивида, а воплощенная в его отдельном способе бытия всеобщая, родовая сущность человека. Человек в таком контексте выступает уже не как отдельный индивид, а как особенное проявления общественной природы, где эта природа или сущность является для единичного человеческого существа целью его деятельности. Эта цель и есть идеал бытия в истории для всех и каждого, кто стремится к содержательной, наполненной историческим смыслом жизни.

Как же в таком контексте выглядит сегодняшнее разочарование в идеалах и какова природа этого разочарования? На наш взгляд, причиной утраты идеалов, если их искать в теоретической сфере, является догматическое, недиалектическое понимание идеального как такого. Естественно, что при этом не отрицается более глубокое основание - сдвиги в материально-практической сфере, крушение привычных форм жизни, которые обусловливали конкретно-специфическое понимание, переживание и даже ощущение идеалов. Рассуждая в контексте, обозначенном выше, сравнивая религиозное понимание идеала со светским, которое столкнулось с эрозией идеальных представлений, их крушением, можно сказать, что причиной отказа от идеалов является все то же недиалектическое их понимание.

Оказывается, что отрыв форм духа от жизненно-практических предпосылок, метафизическое их разведение характерно не только для религиозного сознания, но и для других способов духовного самоопределения человека в мире. Можно не быть религиозным и тем не менее не соотносить адекватным, т.е. истинным образом дух как всеобщее с отдельными материальными формами жизненного процесса, послужившими основой становления идеального. Связь этих двух форм бытия не прямая, не непосредственная, а опосредованная. В характере этой связи и коренится возможность не только их противопоставления, но и разрыва, даже взаимоисключения. Но именно в этом и дело, что даже внешний разрыв, доведенный до взаимоисключения этих сторон, не рушит внутренней связи, которая в своем предельном смысле и значении есть всемирно-исторический процесс. Подтверждением этого можно считать банальное выражение, что история не знает тупиков. В переводе на теоретический язык это означает, что даже резкие революционные изменения в обществе, его коренные преобразования, перерывы постепенности в развитии не рушат внутренних связей, чем обеспечивается связность исторических событий, их преемственность.

Возвращаясь к проблеме века - «утрате идеалов» - следует сказать следующее. В жизни любого общества «безвременье» не такое уж редкое явление. Этот этап исторического развития характеризуется отсутствием общественно значимых идей, однако, нельзя сказать, что все члены общества в такое время лишены идеалов. Узкий круг лиц высокие идеалы все же исповедует, не разочаровывается в истине и справедливости, не падает духом, не опускает руки. Как правило, это глубоко образованные индивиды, содержанием деятельности которых выступают общественно значимые цели. Удержание идеалов такими личностями обусловлено способностью увязывать разнородные, порой прямо противоположные, взаимоисключающие формы бытия на уровне сущности, видеть связь там, где, казалось бы, она навсегда утрачена. Для таких людей «разрыв времен» всего лишь фигуральное выражение действительного момента развития, его перехода на новую ступень посредством скачка, перерыва постепенности. В таких условиях для личности не может быть разочарования в идеалах, отречения от них, предания их забвению. Теоретической предпосылкой сохранения идеалов является диалектическое их понимание, что означает не только воспроизведение идеалов в логике понятий как развивающихся, но и рассмотрение идеальных целей деятельности в единстве со средствами их достижения. В принципе, это и есть удержание в идеале предпосылок его становления, которые в сознании выступают в форме оснований. Когда такое обращение с понятием идеала имеет место, тогда любые исторические перипетии на уровне бытия не могут «выбить» духовное основание деятельности общественно развитого человека, не могут лишить его идеалов как духовной детерминанты его собственного бытия.

Исходя из вышесказанного, можно сделать вывод, что причиной «утраты идеалов» по большому счету является не так историческая действительность, как нежелание или неспособность индивида проникнуть в ее сущность, понять смысл данного этапа исторического процесса, уразуметь его тенденции, направить свою активность на реализацию последних. «Ткань» истории как инобытие человеческих поколений, конечно же, существует

объективно, она же и определяет «точку опоры» каждого приходящего в этот мир, служит предпосылкой становления все новых и новых поколений, но поскольку история «длится» через неугасающую деятельность людей, то не исчезают и цели живущих. И если эпоха «слывет» как лишенная идеалов, то это означает лишь то, что значительная, если не большая часть существующих индивидов в повседневной жизнедеятельности не доходит до рефлексии над основаниями собственного сознания, не мыслит адекватно всеобщих оснований исторического бытия. По этой причине связи между различными сторонами существования в истории для большинства индивидов остаются закрытыми, а массовое сознание скользит по поверхности бытийственных форм жизни, не углубляется в них, а если углубляется, то проникновение в сущность не доходит до предельных общественных оснований чувственнопредметных форм жизни. Но поскольку от сознания, как и от человеческого способа бытия, в котором идеальное присутствует всегда, человеку даже при желании не избавиться, то нежелание или неспособность мыслить природу идеала порождает веру в него. Вера же, не подкрепленная размышлением, при изменении условий ее породивших часто изменяет сама себе, что имеет место в случае с «утратой идеалов».

Эпоха «безвременья» - это время, когда, вследствие глубинных общественных сдвигов в сфере материальных оснований бытия, вера в идеалы рушится. Крушение идеальных представлений в такие периоды связано с тем, что само собой разумеющееся, то, что строилось на вере, требует теперь теоретического понимания, соотнесения сознания с сознаваемым. Идеал как неустранимая духовная детерминанта человеческой деятельности обнаруживает себя и требует философско-теоретического обоснования, доказательства, выведения из предпосылок, складывающихся стихийно за пределами сознания. «Сон разума» как догматическая вера в нерушимость идеала должен быть преодолен и средством преодоления такой веры (или безверия) может и должно стать вышколенное диалектическое мышление, удерживающее в себе в снятом виде движение всеобщих форм исторического развития, выражающее это движение в логике понятий. Ведь «всеобщая форма никогда не дана как форма застывшая, абстрактно-однообразная» [4,148]. Она всегда подвижна, текуча и существует в особенной форме.

Таким образом, исследуя идеалы в духовной культуре, следует подчеркнуть тот факт, что «идеальность» и есть не что иное, как аспект культуры, как ее измерение, определенность, свойство» [5,266]. Идеал в этом контексте выступает средством сведения воедино человеческого опыта, соотнесение его с чувственно-предметными предпосылками бытия. Он средоточие духа, содержанием которого является весь мир, собранный в деятельности каждого отдельного индивида, благодаря его общественной природе. Идеал - порождение общества, а не отдельного человека, и вместе с тем он характеризует деятельность личности, является критерием ее зрелости, указывает на развитость ее (личности) общественной природы. Идеал выражает специфическую форму человеческой деятельности, содержание которого не в том чтобы «остановить» эту деятельность на «совершенной» стадии ее развития, а чтобы сделать ее целостной, свести воедино, направить на достижение конкретной общественно значимой цели. Это означает, что деятельность, исходящая от отдельного индивидуума, должна быть направлена на благо Другого, Других, на благо всего общества. Общественный идеал, таким образом, не «состояние», не «вечный мир», а характеристика человеческой деятельности, требование к ней ориентироваться на общественные следствия собственного осуществления. Таким образом, идеальной является индивидуальная деятельность, направленная на общественное благо. Она созидает целостность общества, а не разрушает ее. Это форма духовной культуры человека, его стремление сознательно, с учетом интересов других, строить свой жизненный проект.

Незряшность «озабоченности» идеалами в «неидеальное время» артикулирует весьма важную истину, смысл которой в неистребимости человеческого измерения бытия, роли сознания, идеального в его осуществлении. Факт обеспокоенности идеальным свидетельствует о неизбежности утверждения новых исторических форм культуры, содержанием которых выступит обогащенная прошлым человеческая деятельность, поднявшаяся в связи с этим на новый уровень всеобщности. По крайней мере так думается каждому, кто разделяет концепцию прогрессивного развития общества и человека.

Литература

Бердяев Н.А. Царство Духа и царство Кесаря. - М.: Республика, 1995. - 383 с.; Булгаков С.Н. Православие: Очерки учения православной церкви. - М.: Терра, 1991. - 416 с.; Лосский Н.О. Условие абсолютного добра. - М.: Политиздат,

- 368 с.; Осипов А.И. Путь разума в поисках истины. - М., 1999. - 384 с.; М., Вагимов Э.К. Проблема идеала в философии И. Канта. - http://anthropology.ru/ru/texts/vagimov/kant-krsu_07.html и другие.

Ильенков Э.В. Искусство и коммунистический идеал. - М., 1984; Яценко А.И. Целеполагание и идеалы. - К., 1977; Дубровский Д.И. Проблема идеального. - М.: 1983: Тюхтин В.С. Проблема идеального: методологический анализ // Вопросы философии. - 1987. - № 9; Коган Л.Н. Цель и смысл жизни человека. - М.: 1984; Фролов И.Т. О жизни, смерти и бессмертии // Вопросы философии. - 1983. - № 1,2 и другие.

Франкл В. Человек в поисках смысла. - М.: Прогресс, 1990.

Лобастов Г.В. Философско-педагогические этюды. - М., 2003.

Ильенков Э.В. Диалектика и культура. - М.: Политиздат, 1991.