Шелюто В. М.

Данная статья имеет целью проанализировать связь базовой категории эстетики - прекрасного с представлениями о сакральном в античном мировоззрении. Ист. 12.

Проблема взаимосвязи сакрального и красоты в античной эстетике нашла отражение в работах западноевропейских ученых ХХ века Г. ван дер Леу, Э. Панофского, К.Гилберта и Г.Куна, Т.Буркхардта и др.[1-4], в трудах советских и российских исследователей этой проблемы С.С.Аверинцева,

В.В.Бычкова, А.Ф. Лосева, Д.М.Угриновича, Е.Н.Яковлева и др. [5-9].

В тоже время некоторые аспекты этой проблемы остаются до сих пор недостаточно исследованными. К их числу относится вопрос о влиянии представлений о сакральном на формирование эстетических взглядов древних греков и римлян. Неразработанность этой проблемы объясняется тем, что сакральное как метакатегория еще не вполне освоена современной эстетикой, а, в ряде случаев, например, в советской эстетической науке, намеренно отвергнута по идеологическим причинам.

На протяжении более двух тысячелетий, начиная с Парменида и Сократа и заканчивая представителями немецкой классической философиии Гегелем и Шеллингом, европейская мысль так или иначе видела в проблеме Абсолюта одну из самых главных мировоззренческих проблем. Существование этой проблемы было связано с потребностью классической мысли найти ясную точку отсчёта для всего последующего философского и теологического дискурса.

Такой универсальной точкой отсчёта являлся именно Абсолют, который в различные периоды истории философии именовался по-разному: архэ, космос, бытие, причина самого себя, Ум - Демиург, перводвигатель, Бог, абсолютная идея или абсолютный дух. Каждое из этих наименований Абсолюта несло в себе отпечаток мышления той или иной эпохи в истории мировоззрения, а понимание того, что же представляет собой Абсолют всегда было связано с соответствующей культурной и религиозной традицией. Проблема Абсолюта во все периоды истории философии была прочно связана с проблемой сакрального. Абсолют по своей природе, именно как высшая ценность и как то, выше чего нельзя ничего мыслить, всегда представлял собой сферу сакрального.

В древнегреческой философии существовало представление об Абсолюте, в котором заключено неразрывное единство прекрасного и сакрального. Хотя, христианские представления о том, что представляет собой Абсолют во многом отличались от античной позиции, тем не менее христианские богословы также, как и древнегреческие философы признавали в Боге-Абсолюте неразрывное единство сакрального и

прекрасного. Из этого следует, что концепция Абсолюта, выработанная в в античной философии, имела серьёзное значение для формирования представлений об Абсолюте как единстве сакрального и прекрасного последующих во времени исторических эпох, и прежде всего Средневековья. В античной и средневековой традициях сакральное всегда представляло собой одновременно и эстетическое. Когда же происходило разделение эстетического и сакрального, начинается кризис культуры, как это было, например, в эпоху барокко, модерна и, особенно, постмодерна. Впервые в эпоху Возрождения произошло отделение друг от друга эстетического и сакрального начал. Мыслители Возрождения, объявив эстетическое сакральным, стали вытеснять из духовной жизни саму сферу сакрального. В философии и эстетике Нового времени внутренняя связь между сакральным и прекрасным была постепенно разрушена. А постмодернизм провозгласил своей задачей окончательную десакрализацию и, в конечном счёте, отказ от идеи Абсолюта.

Независимо от того, что понималось под сакральным началом в мифологическим или философским мировоззрении древних греков и римлян, в мышлении этих народов сакральное означало реальность существования, бытийствования как такового.

В Риме слово сакральное происходит от индоевропейского корня sak, что выражает наиболее интенсивное присутствие в своей полной форме. Корень sak позволяет нам понять, какой изначальный и основной смысл вкладывался в понятие сакрального в индоевропейской мысли: соответствие космосу, фундаментальная структура вещей, существующая реальность. Правда, на ранних этапах истории человечества сакральное и прекрасное представляли собой различные и даже противоположные по смыслу понятия. Слово сакральное в ранний период истории Рима трактовалось, например, как saсеr - «гнусное», «запретное». Однако в классический период античной философии высшая ценность сакрального была именно в том, что оно воспринималось и оценивалось как прекрасное.

Сакральное означало принадлежность к высшей сфере бытия. Оно обладало высшей ценностью и имело высший онтологический статус именно благодаря идее прекрасного. Согласно Платону, прекрасное как проявление блага являлось одной из самых высоких идей в их иерархии. Для древнегреческой классической философии был характерен своего рода панэстетизм, который распространялся как на творца этого мира - божественный ум (Нус), так и на само творение - космос. Само слово «космос» происходило от древнегреческого «косме», что значит «красота». Между творением и творцом в древнегреческой философии не было той непереходящей грани в их онтологическом статусе, которая была всегда характерна для иудаизма и, возникших на его основе мировых религиях - христианстве и исламе. Эти религии проповедующие идею креационизма, всегда резко подчёркивали различие в статусе Бога-Творца и Его творения.

С точки зрения греческих философов классической древности идея прекрасного являлась сакральной сама по себе. Как считали древние греки, она изначально пребывает в божественном разуме и на её основе происходит само творение мира.

В философии Платона именно идеи прекрасного и блага венчали собой всю иерархию идей. Греки считали, что мир идей является сакральным, трансцендентным и может быть познан только с помощью разума. Этот культ разума, утвердившийся в античной философии благодаря мыслителям Афинской школы, утверждал существование чётко выраженного рационального аспекта в прекрасном, а, значит, и в сакральном.

Согласно взглядам древнегреческих философов именно красота считалась главным проявлением сакрального начала в мире. Красота и сакральное пересекались друг с другом в аксиологическом плане, поскольку именно красота считалась высшей ценностью, а сакральное являлось мерилом ценности как таковой. Для древних греков классической эпохи переживание прекрасного, предполагало одновременно и переживание сакрального. Для древнего грека такое переживание являлось самым глубоким. Сакральный строй космоса олицетворял универсальный порядок, царящий во Вселенной. Всё, что было лишено упорядоченности, категорически отвергалось древними греками. Греки категорически не принимали и даже боялись всякого хаоса. В то же время, оптимизм их мировоззрения заключался в том, что хаос не может выступать в качестве самостоятельной основы мира, противоположной космосу. Хаос - это небытие, а небытия, с точки зрения древнегреческих философов, не существует. Космос подчинён мере и Логосу. Космос как олицетворение порядка, как полнота бытия, имел своё основание в красоте. Космос сакрален.

Для древнегреческой традиции, возводящей себя к Сократу и Платону именно эстетическая парадигма, утверждающая красоту как основу мироздания, а, значит, и как сакральное начало, составляла основу мировоззрения в целом. Сократовский вопрос о том, что есть прекрасное само по себе, подвёл Платона к представлению о том, что основой всего является невидимый мир идей, причём главной идеей является идея блага и красоты, соотносимая с прекрасным и истиной.

Афинская школа в лице Сократа и Платона сформулировала саму идею красоты, в соответствии с которой ум-демиург творит космос. Сакральное начало, присутствующее в космосе было отчётливо выражено в античном идеале калокагатии, заключавшем в себе единство разума, добра и красоты. Само греческое слово калокагатия восходило к слову calon («прекрасное»), этимологически возводишего себя к cala («зову»). Понимание прекрасного как «зовущего», «называющего», «именующего» приводит Платон в своём диалоге «Кратил» (416 b—d) [10, с. 652 - 653]. В диалоге говорится о том, что «прекрасное» это имя разума, так как именно он делает такие вещи, которые мы с радостью так называем [10, с. 653].

Прекрасной, согласно философии Платона, является идея, пребывающая в Божественном уме. Благодаря этой идее, вещам даются имена, устанавливается иерархия и порядок в отношении между идеями, а, следовательно, и вещами, как тенями этих идей. Именно в творении такого мира и состоит главный смысл творческой деятельности Божественного ума. То, что не имеет идеи - не может существовать, а стало быть не может иметь какое-либо отношение к космосу, к бытию. Закон единства бытия и мышления, впервые сформулированный

Парменидом, наложил запрет на существование всякого небытия, поскольку оно немыслимо и, следовательно, невыразимо в словах. Прекрасное в древнегреческой традиции, да и вообще в античной традиции вцелом, всегда связывалось именно с процессом мышления, с разумным началом, которое лежит в основании космоса как макрокосма и человека как микрокосма.

Идеал калокагатии определял, что есть сакральным для античной культуры. У Гераклита сакральное было тесным образом связано с универсальным мировым законом - Логосом, с мерой, благодаря которой вещи сохраняют свою форму. Сакральное у Ксенофана Колофонского и Платона было связано с божеством, которое в классической древнегреческой философии представлялось как совершеннейшая геометрическая фигура - сфера. Сакральной для Сократа была трансцендентная причина существования космоса, которая есть причина самого себя, causa sui. Философы Афинской школы Сократ и Платон рассматривали сакральное как разумное начало, божественный ум. Аристотель рассматривал божество как источник всякого движения - перводвигатель.

Прекрасное и сакральное представляют в античной философии неразрывное единство и связаны, прежде всего, с божественным умом, а значит, имеют рациональную сторону. Рациональные аспекты сакрального были определены ещё в досократической философии. Еще Пифагор считал основой всего число, отвергнув мудрость натурфилософов, видящих первооснову-архэ в структурных элементах мира. В противоположность натурфилософам полагавшим архэ, субстанцию, физической, Пифагор утверждал, что субстанция по своей природе математична. Метафизика и мистика чисел занимала со времён существования пифагорейских союзов важнейшее место в древнегреческой культуре. Число считалось сакральным, мистическим по своей сути и только благодаря ему можно было исчислить красоту. Еще один математический элемент, тесно связанный с сакральным началом космоса, представлен в ритме как основной структуре времени у древних греков.

В эпоху античности существовал своего рода культ математики, которая почиталась как царица наук. Об этом своеобразном культе математики в эпоху античности, свидетельствует надпись на воротах платоновской Академии: «Не геометр - не войдёт». Математика для древних греков представляла собой науку о прекрасном и, в то же время, науку о сакральном, поскольку имела отношение к наиболее чистым идеям, не отягощённым каким-либо материальным началом. Всё уродливое, бесструктурное , хаотическое Платон сводил именно к материи. Материя - хора представляла собой полную противоположность прекрасному и сакральному.

В древнегреческой философии, построенной на основе гармонии телесного и духовного, с явным доминированием разума как сакрального, божественного начала, красота представлялась выраженной с помощью имени и числа. Бесконечности древнегреческая философия не знала, поскольку бесконечность предполагала хаос, отсутствие границ, отсутстствие имени и числа. Всё, что нельзя было выразить посредством имени и числа относилось древними греками к хаосу. Даже мифологические боги не обладали вечностью во времени и бесконечностью в пространстве. В греческих мифах представления о том, как родятся, живут и умирают боги получило широкое распространение. Их появление связывалось со временем - Кроносом, поглотившим своих детей. Они олицетворяли собой ту или иную природную силу, а значит их деятельность была ограничена и в пространстве. Посейдон, господствующий на море, уже не властвовал над землёй. Эта ограниченность богов во времени и пространстве свидетельствовала о том, что греки изначально предчувствовали «сумерки своих богов».

Греческий космос не был безмерен, беспределен. Хотя ещё в античной натурфилософии существовало представление об апейроне, как беспредельном первоначале. Красота у греков всегда была связана с определёнными с границами, с мерой. Ксенофан Колофонский осудивший поэтов, приписывающим богам антропоморфные че5рты, предложил своё понимание Бога как совершенной геометрической фигуры - сферы. Древнегреческие философы расссматривали бога как Сфероида, космос для них также был подобен шару. Парменид утверждал, что бытие шаровидно и в нём нет никакой пустоты.

Наконец, земля и другие планеты также имеют шаровидную форму. Совершенной геометрической фигурой древние греки считали именно сферу, поскольку все точки её поверхности равноудалены от центра. Сфера имеет границы и это имело глубокий смысл для древнегреческого мировоззрения в целом.

В своём представлении о мировой гармонии древние греки замечали. что сакральное по своей природе содержит в себе глубокий иррациональный элемент, который непосредственно переживается человеком и не сводим принципиально ни к имени, ни к числу. Сакральное не может быть только мыслимым по своему характеру. Оно должно быть пережито. Таким образом, сакральное содержит в своей основе экзистенциальное, которое может быть пережито с помощью акта веры. Этот аспект сакрального был вторичен для древних греков классического периода, боготворивших мышление, однако он приобретает всё большее значение с течением времени, и проявляется в качестве доминирующего уже в эллинистической философии стоиков. Скептики уже не верят, что мир обладает некоей предустановленной гармонией. Они переживают все негативные аспекты, существующие в этом мире, и поэтому склонны этот мир десакрализировать.

Мир для представителей этих философских школ отнюдь не прекрасен, как это было в античной классике, где даже смерть Сократа считалась прекрасной. На первый план у античных мыслителей эллинистического и римского периода выходит именно переживание. Для Сенеки человеческая жизнь полна страданий, а, значит, она входит в противоречие с идеей прекрасного. Вечно стремящемуся к познанию разуму философов Афинской школы мыслители поздней античности противопоставляют переживание скорби, страдания. Во многом эта духовная ситуация повторяется и в другие исторические периоды. Так, в философском мышлении Нового времени вызов системным построениям немецких классиков бросают представители философии жизни и экзистенциалисты, противопоставившие мышлению переживание.

Впрочем, для классической древнегреческой философии переживание также как и мышление было связано с прекрасным, с красотой, которая была по-настоящему и сакральна. Красота, пережитая как главный источник сакрального, представляла собой ту вершину, которую древние греки стремились достичь во всех сферах своей деятельности. Всё должно быть красиво согласно древнегреческому мировоззрению, даже война и героическая смерть на ней. У греков существовало представление о том, что сами боги придмывают страдания для того, чтобы будущим поколениям было о чём петь. приду В сознании древних греков гибель Патрокла и скитания Одиссея существовали для того, чтобы слепой рапсод Гомер мог их воспеть в своих великих эпических поэмах. Высшей степени красоты древние греки добивались в поэзии, философском творчестве и искусстве. И хотя Платон в угоду порядку изгоняет поэтов из идеального государства, сама платоновская философия есть, прежде всего, высокая поэзия и высокое искусство.

Помимо разума и красоты у древних греков существовали и другие сакральные ценности. Некоторые из этих ценностей носили преимущественно политический характер. Еще в архаический период истории древние греки, подобно другим народам древности, сакрализировали власть старейшин, жрецов, царей. В эпоху полисного строя был сакрализирован полис - малая родина древнего грека . Древнегреческий полис был ограничен крепостной стеной и всю территорию этого полиса можно было обозреть с высоты этой стены. Город-государство не должен быть слишком большим, ибо в этом случае он становится бесформенным.

Примечательно, что одним из самых суровых наказаний в древних Афинах был остракизм - изгнание за пределы полиса. Человек, подвергнутый остракизму, был подобен органу, отрезанному от тела. Он лишался сакральной связи с местом в котором родился и вырос. Он очень глубоко переживал этот разрыв и зачастую изгнание за пределы полиса означало для древнего грека не только духовную катастрофу, но и физическую смерть. Эта сакрализация родины, Отечества, появившаяся у древних греков, была характерна для мировоззрения и последующих эпох. Так, например, одним из самых серьёзных наказаний в Советском Союзе, считалась высылка за пределы страны.

Любые попытки объединить греческие полисы в единое государство были обречены на неудачу ибо нарушали принцип формы, важнейший для всего древнегреческого мировоззрения. Только Македонии, находящейся на переферии греческого мира, а затем и Древнему Риму удалось создать великие империи.

Эстетизация политических ценностей характерна для платоновского учения об идеальном государстве. В этом учении Платон распространяет эстетическую по своей сути идею прекрасного, непосредственно на государство. Платон стремится создать некий идеальный государственный порядок, принеся индивидуальность каждого человека в жертву государству как целому. О платоновском «идеальном государстве» можно сказать, что всё здесь принесено в жертву симметрии, индивидуальность человека отбрасывается ради космического порядка. Платон сакрализирует государство, «общее дело» как высшую ценность.

Римское понимание связи прекрасного и сакрального, хотя и восходит к греческой культуре, тем не менее несёт в себе глубокие отличия. Если греки были создателями философии, то римляне несли миру государственную и правовую идею. Для них было наиболее важным упорядочить это безмерное пространство извне, тогда как у греков космос был упорядочен изнутри. В отличие от философии, которая предполагает свободу мысли, правовая идея предполагает наилучшим образом обустроить государство, дать ему железные правила и не позволить ему рассыпаться. Отсюда серьёзные изменения в понимании прекрасного и сакрального начала в римской культуре по сравнению с древнегреческой. Поэтому именно латинское слово honestum, которое можно перевести как «благородное», соответствует греческому calon как «нравственнопрекрасному».

В своем трактате «Об обязанностях» великий древнеримский оратор Цицерон, излагая этику греческого стоика Панеция, утверждает, что подобно тому как телесная красота благодаря соразмерному складу членов трогает взор и услаждает своей «благолепной гармонией», так и нравственная красота добродетелей, сияющих в «чинности», «постоянстве» и «умеренности» речей и поступков. Вызывает всеобщее одобрение и привлекает к себе: «Ведь всех нас влечёт к себе и ведёт горячее желание познавать и изучать, и мы находим прекрасным превосходить других на этом поприще. Напротив, ошибаться, заблуждаться, не знать, обманываться, как мы говорим, дурно и позорно» [11, с. 62].

Для римлян, в отличие от греков, космос во многом совпадал с социумом. В первой книге «Об обязанностях» Цицерон определяет прекрасное (pulchrum) именно как благородное (honestum), то есть фактически связывает прекрасное именно с социальной сферой бытия. Согласно Цицерону благородное существует как влекущее нас своей внутренней силой и пленяющее своим достоинством. Цицерон подчёркивает, что прекрасное заключает в своем понятии три стороны: во-первых, сияние формы (splendor formae), будь то субстанциальной или акцидентальной, проясняющее пропорциональные и определенные части материи (так, тело называется прекрасным от чистоты цвета, сияющей в пропорциональных членах); во-вторых, способность пробуждать влечение к себе (поскольку прекрасное есть добро и конечная цель); в-третьих, способность собирать воедино (а единым прекрасное именуется ради своей цельной формы, которая делает вещь прекрасной). Римляне фактически уходят от понимания прекрасного как идеи, а идея всегда имеет небесное происхождение, и на её место ставят земной град - Вечный город. Римские мифы не несут в себе какой-либо оригинальности, по сравнению с древнегреческой мифологией. Они носят во многом эпигонский характер и сводят сакральное с небес на землю. Античная философия римского периода, выдвинула в число философов первого ряда всего несколько значительных мыслителей, которые были по своему происхождению римлянами. Что касается римского искусства, то именно архитектура, стремящаяся показать гордость и величие Рима и скульптура, изображающая выдающихся деятелей римской политики - благородных мужей, государственных людей, становятся главными жанрами искусства эпохи Древнего Рима.

Последний всплеск философии в античную эпоху связан с деятельностью неоплатоников. В это время римское общество осознаёт и ощущает острую нехватку сакрального, а значит и красоты. Это связано прежде всего с тем, что Рим постепенно утрачивает свои позиции как могущественное государство. В эпоху Великого переселения народов Римская империя постоянно подвергается нападениям со стороны многочисленных варварских племён. Эти племена, проживающиие на переферии римского мира, воспринимаются римлянами как носители безобразного, хаотичного. Для римлян они воплощают силы тьмы, разрушающие и десакрализирующие космический порядок, установленный Римом - Pax Romana. Греческие философы - неоплатоники, живущие в период глубокого упадка Вечного города и видящие «сумерки богов», пытаются восполнить нехватку красоты и сакрального в современном для них мире, обращаясь не только к философии Платона, на которую они опираются в своих рассуждениях, но и к утверждающемуся христианству, в идеологии которого они видят образ Нового мира, а, значит, и Рима, и с которым ведут ожесточённую полемику.

На понимании красоты неоплатониками лежит отчётливый отпечаток эпохи упадка. Согласно Плотину красота является как трансцендентной, так и имманентной. В разделе «Эннеад» Плотина «О Прекрасном» восхваляются красоты именно здешнего мира. Все прекрасное является, с точки зрения Плотина, не только благородным материалом для размышления, но также приятным для зрения и слуха. Прекрасное в телах, по утверждению Плотина, «это нечто воспринимаемое нами с первого взгляда». Плотин задаёт себе вопрос о сходстве между прекрасным здесь и прекрасным в сверхчувственном мире. Каким образом пркрасны ите и другие вещи. Они прекрасны через «приобщение к эйдосу». Плотин рассуждает о красоте: «Простая же красота цвета возникает благодаря преодолению светом тёмного начала в материи, ну а сам свет бесплотен, он дух, эйдос» [12, с.17-18].

Плотин подчёркивает, что искусство проявляется вещественно не только в великом строении вселенной, но и в искусно созданных формах животных, изяществе листьев и обилии прекрасных цветов, великолепии солнца и неба. Плотин сравнивает движение целого, величественное зрелище двигающихся к своим орбитам небесных тел и жизнь растений и животных с великой хоровой процессией, а разбросанные тут и там уродливые предметы — с черепахой, пересекающей путь этой процессии.

Интересны представления Плотина о гармонии: «Гармонии же, скрытые в душе, делают явными гармонии в звуках, и, таким образом, делают душу способной постичь прекрасное, показывая в другом то же самое» [12, с.17- 18]. Прекрасное более высокого порядка - «прекрасное, которое уже не дано видеть чувственному восприятию, но которое душа видит и схватывает без помощи органов чувств.»» [12, с.19]. Это и есть сакральная красота. Представления о красоте неоплатоников, последней по времени школы античной философии оказали существенное воздействие на формирование эстетических представлений христианского средневековья, а , затем, и на эстетическую мысль эпохи Возрождения.

Рассмотрев проблему связи сакрального и прекрасного в античной традиции можно сделать следующие выводы. В античной традиции сакральное выступает как проекция прекрасного в сферу аксиологии. Одновременно сакральное, проявляющее себя в переживании, выступает как экзистенциальное. Поскольку именно переживание прекрасного, красоты космоса и человека, было главным переживанием древнегреческих мыслителей, ощущающих свою нерасторжимую связь с космосом, сакральное и прекрасное совпадали друг с другом именно в точке экзистенциального. Это была своего рода точка отсчёта, с которой соотносились все этические и эстетические представления древних греков. Одновременно стремление достичь идеала красоты являлось мощнейшим стимулом всего художественного творчества античности. Древние греки подходили к проблеме сакрального через эстетическое начало, через идею прекрасного. Римляне же подходят к идее сакрального с позиций социальной философии и права. Ведь для них высшей сакральной ценностью является не абстрактная идея прекрасного, а конкретно великий Рим - Вечный город.

Литература

Leeuw G. van der Phanomenologie der Religion / G. van der Leeuw. - Tubungen: Mohr, 1970. - 808 S.

Панофски Э. IDEA: к истории понятия в теориях искусства от античности до классицизма / Э Панофски . - СПб: Аксиома, 1999. - 228 с.

Гилберт К., Кун Г. История эстетики / К. Гилберт , Г. Кунпер с англ. Кузнецова В. В. и Тихомировой И. С..- М.: Изд. иностр. Литературы, 1960 - 686 с.

Буркхардт Т. Сакральное искусство Востока и Запада. Принципы и методы / Т. Буркхардт. - М., 1999.

Аверинцев С.С. Поэтика ранневизантийской литературы / С.С. Аверинцев. - М. : Наука, 1977. - 320 с.

Бычков В.В. Aesthetica Patrum. Эстетика отцов церкви I. Апологеты. Блаженный Августин / В.В. Бычков. - М.: Ладомир, 1995. - 593 с.

Лосев А.Ф. История античной эстетики. Итоги тысячелетнего развития. В 2-х кн./ А.Ф. Лосев- Харьков: Фолио; М.: ООО «Изд-во АСТ», 2000. Кн.1 - 832 с.; Кн. 2 - 688 с.

Угринович Д.М. Искусство и религия / Д.М. Угринович. - М.:

Яковлев Е.Г. Эстетика. Искусствознание. Религиоведение / Е.Г. Яковлев .- М.: Книжный дом «Университет», 2003. - 640 с.

Платон Кратил/ Платон Собрание сочинений в 4т. Т.1/ Общ. ред.

А. Ф. Лосева. Примечания А.А. Тахо-Годи. Пер с древнегреческого. - М. Мысль, 1990 - 860 с.(Философское наследие, Т. )

Цицерон О старости. О дружбе. Об обязанностях / Цицерон. - М.: Наука, 1974. - 248 с.- (Литературные памятники).

Плотин Эннеады / Плотин - К.:УЦИММ- ПРЕСС, 1975. -394с. III, , 13, т. - С. 26