Муравицкий В.О.

Житомирский государственный

университет имени Ивана Франка (г. Луганск)

Исследование процессов глобализации и путей идеологического внедрения посредством культурной гегемонии особых идеологем и идеологических вирусов чрезвычайно актуальны в наше время. Современное общество находится в процессе глобализационных изменеий. Глобализация понимается нами вслед за Гербертом Шиллером и Александром Панариным как высший этап капитализации. Сущность его в том, что на путях формирования глобального капиталистического мира нивелируются национальные этнические культуры, национальные этнические сообщества. Главным в этом процессе есть внедрение в определенное сообщество или культуру особых, необходимых «агентов глобализма» (А.С. Панарин), определенных ценностей и критериев жизни. Эти ценности и критерии можно назвать всемирным глобальным этносом. Основаны они в первую очередь на ценностях потребительского общества и либеральной философии и идеологии. Встречаясь с туземными культурами, они производят разрушительный эффект: этнические культуры нивелируются и исчезают, вместо плюрализма культур образуется яркий монологизм. «Вопреки всяким разглагольствованиям о толерантности, плюрализме, диалоге и прочих реликтах старого либерального сознания, новое либеральное сознание абсолютно монологично, абсолютно закрыто для апелляций извне, для свидетельств другой позиции и другого опыта», - пишет А. С. Панарин [1].

Цель данной статьи - раскрыть внутреннюю связь процессов глобализации и действия идеологического конструкта «толерантность», показать некорректность использования понятия толерантность (в качестве религиозной терпимости на основе признания всех вер одинаково верными и правильными) в характеристике и исследовании межконфессиональных отношений в современном мире.

Толерантность - это понятие, сопровождающее глобализм. Толерантность в глобальном обществе становится моральной категорией, прослыть нетолерантным равнозначно прослыть негуманным, нечеловеколюбивым.

Свои корни понятие толерантности ведет из либерально-буржуазной философии и идеологии. Толерантность - это необходимая составляющая либерализма. Понятие толерантности возникает в эпоху Реформации, а укрепляется в эпоху Просвещения, окончательно получив логическую и философскую завершенность в теориях мыслителей времен Великой французской революции. В 19 и 20-х веках это понятие широко и активно обсуждается. Сегодня в связи с возникновением религиозного и этнического фундаментализма и нетерпимости, что по мнению С. Жижека, есть последствием именно современного этапа либерализации и капитализации, обсуждение толерантности чрезвычайно актуально.

Историческая подоплека возникновения понятия толерантности лежит в истории Западной Европы. Сначала безграничная власть католицизма в государстве, далее не менее тотальная власть протестантизма и религиозная нетерпимость, которая превзошла нетерпимость католической церкви, породили необходимость в развитии толерантности в государстве. Вследствие ярких проявлений умаления свободы вероисповедания антирелигиозные и атеистические философы Просвещения и последующих лет провозглашают необходимость толерантности, т. е. веротерпимости. Но веротерпимость в их понимании обязательно должна основываться на утверждении, что все веры равны и все по-своему правы и верны. Этот принцип в последствии получил название религиозной индифферентности. В 20 веке это утверждение перельётся в течение экуменизма, ратующего за объединение всех религий и основанного на утверждении, что все веры равны, Бог - один, только пути к нему разные. Макс Вебер пишет, что введение толерантности в государственную практику было обусловлено в первую очередь выгодой того или иного государя или государства, то есть преследовало чисто меркантильные цели, и выделяет на ряду с некоторыми баптистскими и кальвинистскими сектами такие её исторические источники, как: «.1) чисто политические и государственные соображения ... 2) меркантилизм.» [2: 231]. Хотя по мнению М. Вебера «... толерантность как таковая ни в коей степени не связана с капитализмом ...» [2: 233].

В наше время понятие толерантности тесно связано с современной либеральной теорией, с понятиями и теориями нового либерализма. Понятие толерантности сплетено с таким идеологическим и философским концептом, как «открытое общество». Теория открытого общества активно используется и пропагандируется сегодня ведущими глобалистами мира, среди которых Джордж Сорос. Джордж Сорос утверждает: «Поскольку абсолютная истина находится вне человеческой досягаемости, любая общественная система, претендующая на обладание такой истиной, для ее навязывания должна использовать репрессии. Это было общей особенностью национал-социализма и коммунизма. Этим тоталитарным идеологиям Поппер противопоставил концепцию открытого общества, основанного на признании недостижимости идеала» [3].

Теория «открытого общества» - особый идеолого-политологический конструкт, который использовался и создавался Карлом Поппером с целью опровержения и низложения идеологии социализма советского государства. Сейчас этот конструкт используется для установления и усиления глобального общества. Внедрение его в национальную культуру идёт путями культурной гегемонии США и идеологического соответствия им. Такую культурную идеологическую гегемонию убедительно описал А. С. Панарин. Он пишет: «Захватившая "передовые умы эпохи" концепция мирового открытого общества, без границ и протекционистских барьеров, обеспечивала растущую экспансию американской экономики и разорение континентальных "евразийских" экономик, лишившихся привычных рынков и привычной протекционистской защиты. Аналогичным образом работала концепция "открытого общества" в сфере идеологии и культуры: она создавала невиданно благоприятные условия для глобальной экспансии американской массовой культуры и подрыва местных традиционных культур» [1].

Даный идеологичекий конструкт можно по меткому определению американского исследователя Дугласа Рашкова назвать медиа-вирусом, если точнее - идеовирусом глобализации. Еще в 30-х года известный философ Антонио Грамши разработал теорию идеологического доминирования и идеологической гегемонии, которая сейчас успешно используется. Такой идеовирус, внедрясь в интеллектуальную среду определенного общества, необходимым образом уничтожает или деформирует сферу интеллектуального сопротивления. Так, врагами «открытого общества», по определению Поппера, есть все те, кто противостоит изменениям своего общества, своего отечества, все, кто не способен к модернизации, все, кто ратует за традиционный уклад, то есть не стоит на пути идеологического соответствия западному либерализму, не придерживается взглядов евроцентризма, так как модернизация определяется К. Поппером и его последователями именно как модернизация по образу и подобию западноевропейского общества. Приняв в философский и идеологический континуум теорию «открытого общества», мы непременно должны соглашаться на разнообразные модернизации, на присутствие всевозможных идей и идеологий, противоречащих или «вредных» этнической культуре.

Толерантность же выступает здесь как моральная и этическая категория, ценностная категорія, не позволяющая и не допускающая критического или даже воинствующего отношения к теориям и идеям, вредным и враждебным данному обществу. Путем навязывания определенных ценностей определяется мировоззрение, а оно в свою очередь определяет способы и границы деятельности человека: в парадигме определённых ценностей существует и действует человек. Следовательно, любая более или менее серьезная критика, любые сравнительно активные действия против враждебных идей и теорий, разрушающих данное общество, воспринимаются нетолерантными, тоталитарными, антигуманными. «И в этом же коренится проблема политкорректной постмодернистской толерантности. Вынесен изначальный запрет на суждение о Другом» - пишет Славой Жижек [4]. Безумие толерантности в либеральном понимании абсолютного равноправия и уравновешивания всех и вся доходит до того, что даже самые слабые попытки организации и обретения собственной будьто национальной, этнической или религиозной идентичности воспринимаются как враждебные и нетолерантные, не имеющие права на существование. «Идентифицировать себя этнически, - по мнению словенского философа Славоя Жижека, - означает в этом контексте порвать со всякой гражданской усредненностью» [5].

Внедряясь как особый идеологический конструкт, как идеологический вирус концепция «открытого общества» приобретает зловещие последствия. Любое противодействие, защита и отстаивание своей идентичности в противоположность глобализационным ценностям воспринимается как угроза демократии и мировому сообществу. Воистинну сегодняшняя форма капитализация в виде глобализации получила соотнесение с методами постройки коммунизма в мировом пространстве: - как коммунизм, по утверждению классиков марксизма, не мог быть построен, если где-то сохранились капиталистические отношения, так и глобальный капитализм не может быть создан, если еще сохранились где-нибудь отношения некапиталистические. «Иными словами, новая либеральная идеология не просто заняла поле научного коммунизма, но и очистила это поле от "примесей" обычного здравомыслия, осторожности и житейского благодушия» [1].

Толерантность в структуре этого идеологического конструкта выступает фактором, при котором внедренные в «открытое общество» глобалистские ценности (в первую очередь ценности общества потребления) могут спокойно и беззаботно развиваться и укрепляться. Тут уместна физиологическая аналогия - в медицине толерантностью названа тяжелая болезнь крови, при которой защитные силы организма - антитела - не борются против болезнетворных бактерий и микробов, никак не реагируют на яды и вирусы, тем самым приводя организм к смерти.

Особенно ярко несуразность толерантности, понимаемой в либеральном ключе равноправия всех мыслей, идей, теорий, их равноверности и одинаковом праве на жизнь, проявляется в межконфессиональных отношениях. В основе толерантности лежит просвещенческая концепция о равноценности вер. Понятие толерантности в понимании признания равноценности всех вер и отказе всякой на обладание абсолютной истиной не совсем уместно в характеристике межконфессиональных отношений. Дело в том, что если толерантность понимать не как веротерпимость^[1], а именно так, как она исторически оформлялась и сегодня существует в либеральных теориях (отказ всякой вере в праве на обладание абсолютной истиной, признание всех религий равными, одинаковыми, одинаково верными или одинаково неверными, одинаково познающими Бога) не может быть понятием адекватным объекту применения. Следуя этой теории, абсолютно толерантным в межконфессиональных отношениях может быть лишь человек нерелигиозный и не принадлежащий ни к одной из религий. Само понятие толерантности отрицает религиозное сознание как таковое, так как утверждает невозможность притязания той или иной религии на абсолютную истину. Собственно, если религия откажется от притязания на абсолютную метафизическую истину, то как же вообще она может быть религией. Если по определению религия - это связь с Богом, то признание неполности истины, ущербности её неизбежно влечет неистинность познания Бога в данной религии, неистинность служения ему или его почитания. Известный российский исследователь философии классического либерализма Р. И. Капелюшников пишет: «Показательно, что, согласно данным социологических обследований, наибольшую расположенность к "демократическим ценностям", толерантности и открытости проявляют не убежденные атеисты и не приверженцы традиционных конфессий, а представители расплывчатой категории "внеконфессионально" верующих» [6].

Чтобы утверждать, что все религии равны и верны и при этом не быть лживым, нужно по крайней мере объять все религии. А как это возможно, если судить о религии может достоверно лишь принадлежащий к этой религии или принадлежащий хотя бы к какой-нибудь религии, имеющий религиозное сознание и опыт. Судить о религии, находясь вне религиозных позиций, имея нерелигиозную систему координат, совершенно невозможно. Как можно оценить то, что изначально предопределяется тобой как неистинное или несуществующее; как можно познать, верно ли понимание той или иной религии в претензии на монополию абсолютной истины, в претензии на правильное познание Бога, если не признаешь даже саму эту возможность; как можно познать Бога, наперед отрицая его существование? Нищета атеизма в познании религий в том, что он собственноручно отрицает свой объект исследования, делая его заведомо несуществующим. Координаты внерелигиозного или атеистического познания религии заранее определены и потому, собственно, никакого познания не происходит, так как на непоставленный вопрос уже есть готовый ответ. Если принадлежать одновременно к двум религиям либо находиться вне религии, то адекватно оценивать ее невозможно, следовательно познавать различные религиозные сознания и верования мы можем только изнутри одного религиозного сознания. Познание религии вне рамок религии по меньшей мере приводит к упрощению и схематизации её, так как для человека, находящегося внутри религиозного мировоззрения изменяется целый мир и способы его познания.

Следовательно, утверждать, что все религии равны и верны можно лишь только не зная и не понимая ни одной из них. Утверждать, что все религии верны и равны может лишь тот, кто стоит вне всякой религии, тот, для кого они все безразличны и в этом безразличие действительно равны. Истинно религиозное (по крайней мере христиански религиозное) сознание стоит на других позициях, для которых религиозность определяется как можно более глубоким небезразличием как к вере, так и к окружающему миру людей. Истинное религиозное сознание не мыслит себя вне рамок обладания (или иллюзии обладания) абсолютной истиной. Собственно поэтому, повторимся, истинно толерантным в межконфессиональных отношениях может быть человек, которому одинаково безразличны все религии и который не признает возможности истинного познания Абсолюта-Истины ни в одной из них.

На первый вигляд, исключением из утверждения того, что само религиозное созание по сущности как таковое противоречит явлению толерантності, являются религиозные неоиндуистские и теософские течения. Но лишь на первый взгляд, так как само утверждение, что «Все религии верны. Каждая из них содержит ошибки. Все они дороги мне почти так же, как мой индуизм» (Махатма Г анди) [цитата по 7: 67] претендует на абсолютную истину, тем самым отрицая истинность религиозных убеждений, отрицающих религиозный эклектизм, равнозначность всех религий^[2]. Само утверждение, что все равно, не приводит к толерантности или плюрализму в либеральном понимании. Наоборот, такую толерантность можно назвать, следуя либеральной традиции, толерантностью тоталитарной, репрессивной.

Кроме того, ряд значительнейших религий содержат в своих вероучениях концепции и идеи прямо противоположные толерантности, как равноправию и равноценности религий всего мира. Таковыми религиями являются, к примеру, иудаизм, мусульманство, христианство.

Понятие «толерантность» проистекает из философии атеистической, философии либеральной, по крайней мере философии антихристианской, и поэтому неизбежно в идейное и смысловое поле христианства не входящего. В результате и христианство, если конечно не откажется от собственной сущности, то есть перестанет быть христианством, никоим образом не может входить в смысловое поле толерантности, то есть, проще говоря, христианство по своей сущности нетолерантно[3], правда, если понимать толерантность не как веротерпимость на принципах, указанных выше, а именно как равноправие вер и одинаковую возможность для них познавать единого Бога. Страх потерять вечную жизнь уничтожает всякую толерантность в критике или высказываниях, ведь как я могу смотреть на брата своего, видеть, что он заблуждается и при этом утверждать, что он прав, что он правильно идет в своих верованиях? «Что может быть общего между Христом и мамоной?» Можно ли смешать воду мутную и чистую и получить воду чистую?

По определению Гадамера, настоящей толерантной властью была власть в Палестине времен Пилата и Христа. Именно такая власть не смогла отличить Мессию от разбойника Варравы, так как по Гадамеру Пилат считал, что «всё, что по утверждению такого человека, как Иисус, является истиной, совершенно не касается государства» [10].

Собственно такую толерантность, по меткому замечанию Славоя Жижека, можно назвать как безразличное отношение к человеку, как негативацию ближнего, как нежелание подпущения его к себе, как молчаливое смирение с причудами. «Толерантность, по мнению европейского светилы, — это не просто отчуждение Другого. Толерантность связана не с проблемой другого, но — с проблемой ближнего, которого мы не допускаем к себе, которого мы даже не хотим допустить к себе. Толерантность появляется тогда, когда мы о чем-то молчим, когда мы не можем признать самые очевидные вещи» [11].

Дело в том, что толерантность не предполагает, что мы должны любить кого-то или что мы должны уважать кого-то за те или иные вещи, взгляды, идеи, поступки. Наоборот, считает Жижек, мы обязаны не допускать к себе ближнего, нам необходимо защититься от него. «Относясь к людям толерантно, мы забываем о близости. Толерантность — забвение ближнего» [11].

Нам удивительно сложно быть толерантными со своими близкими, воспитание детей в духе толерантности («ты прав, ты всегда правильно поступаешь, у тебя есть право на свое мнение и ты волен его делать, даже если это мнение разрушительно для тебя, а я тебе никаким образом не мешаю, потому что это не толерантно») граничит с забвением своих родительских обязанностей и называется в педагогике попустительством.

По мнению Жижека, мир, который обещает быть всегда толерантным, — это мир, все люди которого поклялись никогда не любить. Никогда не проявлять к ближнему ничего кроме учтивости. Никогда не бросаться на выручку своему соседу, полагая, что последний, возможно, испытывает всевозможные бедствия и неустройства в силу какой-то древней и почтенной культурной традиции или верований. Мир, научившийся толерантно уважать Другого, согласно Жижеку, оказался миром, в котором к Другому относятся с подчеркнутым равнодушием [11].

Подводя итоги, хочется сказать, что толерантность, возникнув в философских возрожденческо- просвещенческих концепциях, вследствие исторических коллизий и хода развития западноевропейского общества, вместила в себя личностный, групповой, религиозный и этический индифферентизм. Принимая форму идеологического вируса наряду с концепцией «открытого общества», толерантность внедряется агентами глобализма в определенные интеллектуальные сферы, внося с собой яд безразличия и релятивизма, тем самым подрывая устои общества и разрушая традиционные этнические ценностные установки, которые заменяются впоследствии ценностными установками человека массовой культуры и потребительского общества. Так происходит процесс глобализации традиционных культур, идущий вместе и благодаря культурной и идеологической гегемонии западных стран. Свою яркую некорректность принцип толерантности как равнозначности вер раскрывает в межконфессиональных отношениях, где он не соответствует самой сущности религии и религиозного сознания. Принципу толерантности в межконфессиональных отношениях разумно противопоставить принцип веротерпимости, т.е. принцип терпимости определённых не опасных для общества заблуждений и право на их существование. Установление порога опасности должно основываться, по нашему мнению, на традиционных этнических ценностях.

Литература

Панарин А.С. Стратегическая нестабильность // Москва. - 2002. - №№ 4-12 (электронная версия: http://www.lebed.com/2002/art2910.htm)

Макс Вебер Протестантская этика и дух капитализма // Избранные произведения: Пер. с нем./Сост., общ. ред. и послесл. Ю. Н. Давыдова; Предисл. П. П. Гайденко. — М.: Прогресс, 1990. — 808 с.— С. 44-271.

Джордж Сорос Тезисы о глобализации // Вестник Европы. - 2001. - №2 (электронная версия: http://magazines.russ.ru/vestnik/2001/2/sor.html)

Л. Воропай, А. Олейников «Левые должны вновь открыть для себя подлинно героический консервативный подход...»// http://www.russ.ru/stat_i/levye_dolzhny_vnov_otkryt_dlya_sebya_podlinno_geroicheskij_konservativnyj_podhod

Интервью Славоя Жижека «Абстрактный пацифизм» // http://lacan.narod.ru/ind_lak/ziz16.htm

Капелюшников Р. Российский либерализм: быть или не быть? // http://www.libertarium.ru/libertarium/l_liblibrus_art1

Мень А. Мировая духовная культура. Христианство. Церковь. - М., 1995. - 356 с.

Шохин В. К. Пауль Хакер и святоотеческая трактовка нехристианской мысли//Альфа и Омега.-1999. - №19.- С. 243-244.

Гегель Г.В. Философия религии. В 2-х томах. - Т.1. /Пер. с нем. М. И. Левиной. - М.: "Мысль". - 1975. - 532 с. - С.35-100.

Gadamer H.-G. Was ist Wahrheit? // Gadamer H.-G. Kleine Schriften I. Philosophic. - Hermeneutik. Tubingen, 1967. - S. 46-58.

Павлов А., Межуев Б. Между «французом» и «чехом» // http://www.apn.ru/publications/article11635.ht

^[1] Стоит отличать толерантность и веротерпимость. Дело в том, что толерантность - это утверждение равноценности всех вер, утверждение, что никто не может претендовать на абсолютную истину («У каждого своя истина, веры равны, Бог один, но пути к нему различны»). Веротерпимость есть смиренное понимание того, что кто-то может заблуждаться, и терпеливая надежда и чаяние на исправление заблудшего.

^[1] Интересный факт недавно обнаружили ученые, исследующие человека-неандертальца. Полученные данные показали, что речь его была похожа на пение с малыми количествами пауз.

[2]

Ведущий германской индолог Пауль Хакер так описал это свойство: “понятие толерантности лишь частично пересекается по значению с индийской веротерпимостью, которая означает на деле прозелитическую стратегию присвоения “чужого” как частичной истины “своего”. Чужое, которое истолковывается как идентичное своему, определенным образом подчинено последнему или уступает ему. ... Инклузивизм имеет выраженное “политическое”, стратегическое назначение: он означает претензию на завоевание чужих религиозных территорий посредством дипломатического компромисса.” [8: 243].

[3]

Так, еще Гегель в своей работе «Жизнь Иисуса» (показательно уже даже само название) в просветительском духе отрицал самый принцип мессианизма, указывая на его опасность, по его мнению, для государственной стабильности и религиозной толерантности. В угоду религиозной толерантности, он отрицал основу христианства, главную сущность его - понимание Христа как Мессии и Спасителя [9].