Исаев В.Д.

Восточноукраинский национальный

университет имени Владимира Даля (г Луганск)

В работе рассматривается методология применения анализа цивилизации и культуры в их единстве и различии по отношению к человеку, его реальным возможностям ориентироваться на вечные и временные ценности. Предпринимается попытка показать, как применение такой методологии позволяет решать проблему формирования мировоззренческих основ человеческого бытия в современных условиях на основе религиозной философии, православия и, в частности, посланий апостола Павла.

Осенью 1830 года в Болдино А.С.Пушкин написал:

... Было время, процветала В мире наша сторона:

В воскресение бывала Церковь Божия полна;

Наших деток в шумной школе Раздавались голоса,

И сверкали в светлом поле Серп и быстрая коса.

Ныне церковь опустела;

Школа глухо заперта;

Нива праздно перезрела;

Роща темная пуста;

И селенье, как жилище Погорелое, стоит,- Тихо все. Одно кладбище Не пустеет, не молчит.

В этих словах можно угадать поэтический образ нашего времени. Что же произошло такого, что мы узнаем сегодня себя в таких далеких строках?! Ответ, как всегда, самый полный и самый точный, мы находим в Книге книг. Апостол Павел пишет: "Душевный человек не принимает того, что от Духа Божия, потому что он почитает это безумием; и не может разуметь, потому что о сем [надобно] судить духовно (1Кор.2:14)". Здесь сразу два ответа: первый состоит в том, что если сама по себе душа отвергает Господа, то она становится безблагодатной и потому не может судить духовно. Второй ответ состоит в том, что, как сказал апостол Павел, видеть вечное во временном можно только духовно. Вообще-то сегодня только ленивый не говорит о духовности. Тот, кто изощряясь в определениях ее сути, "мудрствуя лукаво", старается определить духовность и рассуждать духовно без принятия того, что "от Духа Божия" (апостол Павел) не в состоянии разобраться в сути происходящего как во вне, так и внутри себя, не в состоянии понять подлинную суть духовности. Митрополит Антоний Сурожский в докладе на Второй Международной церковной конференции к 1000-летию Крещения Руси справедливо говорил: ".надо помнить, что духовность заключается в том, что в нас совершает действие Святого Духа, и духовность не есть то, что мы ею обычно обозначаем, а это есть проявления таинственного действия Духа Святого".

В процитированных в начале статьи стихах Пушкина и содержится ответ на вопрос, почему запустение или, как сегодня принято говорить, кризис посетил нашу землю. - Главная причина в том, что церковь опустела. Речь ,разумеется, идет не только о том, что пусто в храме. Речь о том, что пусто в душе.- Душевный человек остался наедине не с Богом, а наедине с собой. В итоге случилась "разруха в мозгах", которая, по определению, предшествует разрухе в нашем материальном бытии. Эта разруха проявилась как псевдодуховность. "Мы быстренько перенесли свои страсти и пристрастия на поле духовной жизни. Искусно замаскировали плевелы под пшеницу. Жнем ее, едим ее и балдеем от удовольствия", - пишет протоиерей Игорь Рябко. Стала фактом нашего культурного бытия безблагодатная духовность, на которую только и способен душевный человек. Она возникает в особом сакральном пространстве, которое в наше время играет все более и более решающую роль в нашем жизнестроительстве. Священник Николай Успенский называл это явление "пустосвятством": "Пустосвяты первые постятся, молятся, ходят в церковь и тому подобное, и они же первые сделают зло человеку. Они первые готовы подать милостыню за окно, и первые - доконать нуждающегося бедняка. На словах они первые прославители Бога, и ревнители святой веры, а на деле они первые гордецы, самолюбцы, завистники, хищники, немилосердные, клеветники, кляузники, злодеи, губители, - словом, первые нарушители святой веры". За последние годы возросло во много раз количество именно таких "духовных" людей, и именно у них возникла потребность определить священное и духовное так, чтобы можно было называться и пребывать в глазах общества духовными и верующими людьми, но чтобы не было видно их "пустосвятства". Постепенно в религиоведении, философии культуры и философии религии произошло в ответ на этот социальный заказ - обосновать истинность модного верования - размывание понятий "сакральное" и "священное".

Со времен Рудольфа Отто, установившего традицию определения смысла этого понятия через соотношение его с иррациональным, рациональным и божественным, до Мирча Элиаде, введшего понятие сакрального, смысл которого раскрывается в соотношении с профанным; в религиоведении появилось множество понятий - священное, религиозное, нуминозное, сверхъестественное, таинственное, мистическое, божественное, трансцендентное, святое, духовное - и все они зачастую употребляются как синонимы, как равнозначные понятия, когда смысл одного определяется через смысл другого без соотношения со Святым Духом. Например, Жан-Жак Вуненберг считает, что "сакральное вызывает в представлении манифестацию невидимого и сверхчеловеческого абсолюта, божественного". Необходимо выработать такой подход к пониманию и употреблению этих понятий, чтобы можно было четко определять предельные основания каждого из них. В качестве методологического инструмента мы предлагаем принцип теоретического выделения областей человеческого бытия - культуры и цивилизации. При таком подходе становится ясным, что в реальности священное и сакральное могут иметь разные основания: либо в культуре, либо в пространстве цивилизации, либо в пространстве единого континуума цивилизации и культуры. Что же составляет пространственную структуру человеческого бытия, относимого к цивилизации и культуре?

Определение понятия «культура» в археологии, этнографии, истории, философии, эстетике и других науках рассматривается довольно подробно. Многообразие определений культуры отражает многоликость феномена и разность творческих исследовательских подходов к проблеме: культура как самостоятельное понятие в сочинениях Самюэля Пуфендорфа (1632 - 1694); взаимосвязь разума и культуры в философии Жан-Жака Руссо (1712 - 1778); понимание и интерпретация культуры в трудах классиков немецкой философии; «Заметки к определению культуры» Томаса Стернза Элиота; концепции «локальных культур» (О.Шпенглер, А.Тойнби)- все они настаивают на том, что культура - это в первую очередь процесс усложнения, возвышения, мера упорядоченности, организованности системы.

По нашему мнению, культура -это пространственно-временной способ жизнедеятельности человека с альтрузм-центром "мы", обслуживаемым цивилизацией и разворачивающийся в логике вечности.

Пространственно-временной способ жизнедеятельности человека с егоцентром -"я", обслуживаемым техникой и технологией и разворачивающийся в соответствии с логикой истории, мы называем цивилизацией.

Если сравнить определения Цивилизации и Культуры, то можно увидеть, что в последнем отражено основное противоречие культуры. Оно состоит в том, что этот способ жизнедеятельности человека разворачивается в пространстве-времени, но в логике ВЕЧНОСТИ. Опираясь на изложенное понимание цивилизации и культуры, мы можем развести некоторые из понятий, составляющих синонимическую группу с центром "священное".

Так "сакральное" нами употребляется как родовое понятие для характеристики отношений человека с трансцендентным в едином культурно-цивилизационном пространстве, между тем как священное связано с бытием человека в пространстве культуры. Поэтому "сакральное" по отношению к "священному" выступает родовым понятием. Но и в цивилизации, и в культуре кроме, так сказать, горизонтальных отношений есть и вертикальные. Для цивилизации отношения человека с человеком строятся преимущественно через экономические, политические, производственные, а теперь еще и информационные отношения по горизонтали, так что один человек всегда дальше или ближе другого по отношению к центру (избытку) материальных благ и ресурсов, что в общем-то и порождает отношения неравенства в цивилизации и ставит егоцентризм в основу человеческих устремлений. Для культуры более характерны вертикальные отношения, когда отношения людей между собой строятся через идеалы, эстетические и этические ценности и, в итоге, через Бога. Это и составляет главнейшую черту культуры, ее логики вечности. Однако вертикальные отношения составляют два вектора - они предопределяют движение человека к центру душевных или духовных устремлений "вверх" либо "вниз".

Человек и его жизнь - явление целостное, так что он живет одновременно и в пространстве цивилизации, и в пространстве культуры - "два в одном"! Главным движущим противоречием здесь выступает разновекторность устремлений человека, диктуемых экономической целесообразностью, и устремлений (целеполагания и целеустремленности), диктуемых эстетической целесообразностью. Господство в современном обществе экономического детерминизма вместе со свойственным ему рационализмом, основанным на расчете и полезности, отдаляет человека от эстетической целесообразности, а вместе с ней и от культуры в целом - от этических, религиозных, семейных, философских ценностей. В такой конфигурации духовности меняется и конфигурация сакрального и священного. Важнейшим атрибутом священного является красота - красота божественного и божественная красота. По мнению известного русского православного мыслителя Павла Евдокимова, "Прекрасное является одним из ликов идеальной триады истины, добра и красоты".В послании к Евреям (Евр.5, 13-14) апостол Павел свидетельствует, что у человека, открытого к Господу, совершенного, чувства навыком приучены к различению добра и зла, что в контексте учения означает также и умение безошибочно различать прекрасное и безобразное. Из известного определения апостолом Павлом веры как осуществления ожидаемого и уверенности в невидимом (Евр.1 вытекает положение о медиаторе, переводящем для нас невидимое в видимое. Таким медиатором и является красота, прекрасное.

Чувство прекрасного само по себе амбивалентно, т.е. оно может и возвышать человека, включая его в пространство культуры, и понижать его до темных глубин цивилизации. На пути возвышения устанавливается традиция, ведущая к обожению человека (" В каждом человеке Дух проявляется на благо общему делу"(1Кор.12:7), традиция особого отношения к прекрасному, к красоте. И эта традиция уже не есть амбивалентна, она объединитель для народа, а если народ объединяется, то осуществляется традиция обожествления красоты. -Духовная храмовая красота центрирует такое единство народа, являя соборность через воцерковление, когда Образ Христа становится личностным, персонифицированным воплощением высшей красоты святости, а Христоцентризм - формой объединения народа в красоте духовного единения православной веры. Если народ разобщается, социум разрывается, то формируется иная традиция одъяволения красоты. Такая эстетика зла и продуцирует "пустосвятость", священное как сакральное с отрицательным знаком. Такие процессы, характерные как раз для дня сегодняшнего, тоже имеют "невидимую" сторону, но она, эта невидимость, не трансцендентна, интроспективна, она совершается во внутреннем человеке. Ибо "Кто может знать мысли человека, кроме его собственного духа, живущего в нем?" (1Кор.2:11).

Третье тысячелетие идет уверенными шагами по земле, однако пессимистические и эсхатологические настроения, вполне естественные для конца второго тысячелетия, не спешат сменяться оптимизмом и радостью. Более того, смятение в умах, отсутствие каких-либо ориентиров все возрастает. Даже уверенность политиков новой волны сменилась пессимизмом. Цивилизация, основой которой является экономический детерминизм и земные, а следовательно, временные ценности, рождает ощущения суетности мира, в котором мы живем. Когда-то Ионеску написал пьесу «В ожидании большого Годо». Сегодня все более нарастает в мире ощущение, что мы все - игроки этой пьесы, причем кто такой Годо, все еще остается загадкой. И каждый в силу своих ожиданий готов на место Годо поставить любой понятных ему символов от конца света до мечты о строительстве новой дачи в Карпатах или на островах Фиджи. Суетность последних подчеркнула гигантская катастрофа на курортах в местах, ставших символом райских мест, катастрофа, унесшая сотни тысяч жизней. Но и о ней уже сегодня забыли в ожидании нового Годо.

Каждый новый день рождает новые ожидания нового Годо. Для преодоления такого пессимизма и уныния необходимо выйти в пространство культуры с ее логикой вечности и свободой по отношению к экономическому детерминизму - свободой, которую дает священное - " Первый человек был сотворен из праха земли, а второй Человек - это Человек с неба. Земные люди подобны первому земному человеку, а небесные будут такими же, как Человек, пришедший с небес. И как сейчас мы носим образ земного человека, точно так же мы будем похожи на Человека небесного. Я говорю вам, братья, что люди из плоти и крови не могут стать наследниками Божьего Царства; ничто тленное не может стать наследником нетленного. Послушайте, сейчас я открою вам тайну: мы не все умрем, но все будем изменены", - так свидетельствует апостол Павел (1Кор.15:48-52).

Когда-то великий Данте, описывая состояние, с которого начиналось его путешествие в общечеловеческие страсти, цели и ожидания, написал знаменитые слова: «Земную жизнь пройдя до половины, я очутился в сумрачном лесу». Главная цель сегодня для человечества - выйти из сумрачного леса. Но для этого надо иметь возможность приподняться над этим лесом. Единственный инструмент конструктивный для такого случая - это теоретический анализ заблуждений, удач и неудач, накопившихся к нашему времени, это инструментарий, т.е. система понятий, категорий, которые могли бы выполнить эту задачу и приподнять человечество над сумрачным лесом . Это важно понимать на уровне внутреннего человека, который несет в себе как раз частицу "человека небесного".- " Вас учили тому, чтобы вы оставили прежний образ жизни, свойственный вашему старому внутреннему человеку, тлеющему в обманчивых низменных желаниях. Обновите ваш образ мыслей, "оденьтесь" в нового внутреннего человека, сотворенного по подобию Бога в истинной праведности и святости"(Еф.4:22-24).

Для того чтобы не потерять из виду собственного внутреннего человека, необходимо следовать логике вечности, ориентируясь на подлинную красоту, и следовать методологии анализа человеческой истории как противоречивого единства цивилизации и культуры. Культура - это способ существования человеческого общества в качестве человеческого сообщества (социума). В сердцевине культуры находится отношение человека к другому человеку. В этой связи основная формула поведения человека в пространстве культуры выглядит так: «Я» - средство, а Другой - цель. Под цивилизацией мы понимаем способ существования человека и человеческого общества на основе техники и технологии, а также результат такого существования. Все, что уже алгоритмизировано и может быть алгоритмизировано, все, что поддается счету, что может быть рационализировано и упорядочено - все эти результаты такого способа жизнедеятельности человека и есть цивилизация. Она - и внешние условия, и часть нашей внутренней жизни. Цивилизация всегда стремится в историческом движении к своему пределу - обществу потребления. Нормой в цивилизационном поле является такое поведение человека, которое строится по формуле: «Я» - цель, а Другой - средство. Эта формула, по существу, и представляет собой главный алгоритм цивилизации. Так что пространство цивилизации, взятое по отношению к человеку, следует охарактеризовать как ЭГОС в противоположность «КОММУНИТАС» культуры.

Понимая человеческую историю как развитие этого противоречивого единства, мы можем понять, что для каждого народа, для каждой конкретной истории это противоречивое единство имеет свою собственную конкретную историю. Если стать на позицию того исторического факта, что в эпоху кризиса античной цивилизации и культуры, когда сумрачный лес казался непреодолимой чащей пороков, страстей и войн, обрекавших на гибель Рим, а следовательно, и весь мир, в этой чаще появляется новый свет, свет Нового завета, свет Христа, и начинается история новой цивилизации и культуры. Две тысячи лет понадобилось человечеству, чтобы христианская цивилизация и культура составили собственное мнение о том, что можно всегда найти выход из сумрачной чащи повседневного бытия, обратившись к возвышенному. Это главный итог самопознания и самоидентификации христианской цивилизации и культуры. Однако каждый народ это самопознание проводил по-своему. Западная цивилизация и культура на пути такого познания родила протестантизм, который попытался воцерковить цивилизацию, объединив на одном сакральном пространстве менял, которых Христос выгнал из храма с самим Храмом.

Детальный анализ всех приобретений и потерь на этом пути не входит сегодня в нашу задачу. Мы хотим здесь сказать, что стоя на двух скалах цивилизации и культуры, гигантский колосс под названием человечество совершенно естественно заботится о том, чтобы крепла скала цивилизации. Иначе колосс опрокинется, Западные цивилизация и культура до сих пор успешно справлялись с этой задачей. Но периодически человечество вновь и вновь должно было вспоминать и о другой скале - о культуре, укрепляя которую, надо было идти по пути аскезы, некоторой (большей или меньшей, сознательной или неосознанной) жертвы по отношению к цивилизационным благам. Исторически эту миссию выполняли народы, вставшие на путь формирования православной цивилизации и культуры Речь идет о славянских народах, и в первую очередь об украинском, русском и белорусском.

В структурах культуры, дающих средство возвышения человека, только и можно обрести смысл жизни.

Л.Н.Толстой говорил о важности понимания смысла жизни для человека так: «Человек умирает не от печени, не от сердца, не от бомбы даже, а он умирает потому, что ему нечем больше жить, он не знает - зачем жить».Определение смысла через красоту и красоту через смысл - это и есть процесс означения. Это и есть путь сопряжения индивидуального эстетического опыта человека с общечеловеческим эстетическим опытом и традицией. Эстезис есть как раз сопряжение одного и другого в процессе означения в поисках смысла. В этом, если говорить о современном значении посланий апостола Павла, - реальная возможность определить смыл бытия современной Украины, какова ее траектория в пространстве и времени. Главная траектория изначально задана Господом, и мы прояснили себе в некоторой степени ее высший смысл. Заданы ценности, ориентируясь на которые, можно проецировать логику вечности на конкретных страну, социум, культуру и человека. Задача зла - увести нас от этой путеводной нити любыми путями, приманками, соблазнами .Нужна новая стратегия, нужно новое сознание, нужно новое мышление. Конечно, новым оно является для человека цивилизации. Все что с нами происходило и происходит, уже давно описано, обо всем уже давно уже сказано. Сказано и о новом. Новое - это вечно новое. А вечно новое - это Новый Завет.

Академик Б.В.Раушенбах как-то заметил, что изобразительное искусство средних веков обращалось к разуму, просвещения к чувствам, а современное - к подсознанию. И дальше следовал очень смелый и неожиданный вывод: мы в искусстве движемся от человека к обезьяне. Нам думается, что это характерно не только для искусства, но и для всех сфер человеческой жизни, и для нашей культуры, и для нашей цивилизации. Цивилизация создает все больше обстоятельств, из-за срастания с которыми для человека возрастает угроза вжиться в роль обезьяны: в цивилизации в самой ее основе возрастают процессы сатанизации, а дьявол, как известно, обезьяна Бога. Поток обобезьянивания человека становится лавинообразным и просто сакральное уже не в состоянии противостоять этому потоку. Спасение в священном. В цивилизации нет творца. Есть только авторы. Это очень удобно. В присутствии автора жить легче, чем в присутствии Творца. В таком присутствии можно и не спасать свое лицо, а приобретать любое, модное в этом сезоне. По мере того, как цивилизация вступает в новое качество, сущность человеческого социума, т.е. все то, что укладывается в акт творения отходит на второй план и заменяется кажимостью и видимостью. Обезьяна - лишь видимость Сущности.

Цивилизация в новом качестве рождает виртуальную экономику и новую реальность рыночных отношений, когда продается не полезность вещи, не ее функция, а бренд. Для этого священное превращается цивилизаций в бренд, который помогает выгоднее продать бутылку в виде храма, кулон - в виде распятия, флеш-карту в виде креста. В русской и украинской философии XVIII - ХІХ веков, и особенно в начале ХХ века, предпринимались многократные попытки ответить на вопрос, каким путем следует решить проблему обуздания сатанинских всплесков цивилизации. Наиболее простым ответом на вопрос, как это сделать ,явились довольно многочисленные проекты перестройки цивилизации на такой основе, чтобы она стала способом бытия человека к Богу, а не к прибыли. Это идея агиократии П.И. Новгороцева о власти святынь, это идеи построения государства на основе церковных становлений. Над этим же вопросом мучился Л.Толстой со своим проектом построения опрощенного христианского мира, в котором не было бы эксплуатации, а люди жили бы по-Божески. Над этими проклятыми вопросами мучились и Чернышевский, и Достоевский, мечтая о государстве, в котором бы не пролилась и слеза ребенка.

Жизнь человека в цивилизации уподобляется хождению по минному полю, когда каждое неосторожное движение оборачивается миной - грехом, готовым в любую минуту взорвать душу человека и бросить ее в жерло сатанинских страстей. Однако православие выработало карту этого минного поля, следуя которой, можно и жизнь пройти, и минное поле перейти, донести свою душу к престолу Божию, несмотря на все искушения цивилизации. Но чтобы быть способным избежать всех этих мин греха, человек, находясь в цивилизации, должен быть постоянно обращен к культуре, и не просто к культуре, а к культуре православной.

Цивилизация на этой стадии становится все менее проницаемой для культуры. Проникновение культуры в цивилизацию или, как мы говорим, постоянное обращение человека в сторону культуры, характерное для православной цивилизации, происходит в пространстве межчеловеческого общения. В цивилизации, достигшей стадии обобезьянивания, эти межчеловеческие, межличностные отношения все более искажаются. И все меньшей становится возможность обращения к культуре.

Такая возможность остается для тех народов, которые еще сегодня в состоянии построить социальное пространство православной цивилизации. И мы вновь возвращаемся к апостолу Павлу, который свидетельствовал о том, что ".един Бог, един и посредник между Богом и человеками, человек Христос Иисус, предавший Себя для искупления всех. [Таково было] в свое время свидетельство" (1Тим.2:5,6).

Священное в православии определяет не только направленность вверх, к Господу, человеческих усилий и мыслей, но и означает единство красоты, истины и добра как принципа жизни настоящего христианина или, как его называет апостол Павел, совершенного божьего человека - "и да будет совершен Божий человек, ко всякому доброму делу приготовлен "(2Тим.3:17). Пока человек будет предпочитать пространство цивилизации пространству культуры, образ запустения страны, нарисованный А.С.Пушкиным, не потеряет актуальности.