А.А. Долгих

Донецкий национальный университет

экономики и торговли им. М. Туган-Барановского

В статье на эмпирическом уровне рассматриваются два мировых процесса - глобализации и социокультурной трансформации. Анализ этих процессов ведется на примере стран юго-восточной Азии: Китая, Тайваня, Японии и Индии.

Ключевые слова: глобализация, социокультурная трансформация, глобальная культура.

Глобализация и социокультурная трансформация - два крупных мировых процесса, изменяющих облик современного мира - далеко не однородного, находящегося на разных ступенях развития своих субъектов, которые по-разному приспосабливаются к мировым реалиям и, естественно, с разными результатами. Эти мировые процессы активно изучаются во всех странах разными науками. В связи с этим, актуальность исследования данных процессов детерминируется своевременным их изучением. Поскольку процесс глобальной трансформации динамично нарастает и развивается, то в еще большей степени, по мере своего развития он объективно актуализирует данную проблему. Поэтому цель нашего исследования - представить общую панораму глобальной социокультурной трансформации современного человечества, а ее задача - достичь намеченной цели через конкретный анализ этих процессов на примере некоторых стран юговосточной Азии: Китая, Тайваня, Японии и Индии. Проиллюстрировать процессы глобализации и социокультурной трансформации мы можем на примере эмпирического материала, в основе которого лежит социально-экономическая практика этих регионов. Начнем наш анализ с социально-экономического опыта современного Китая.

Китайский социолог Яньсянь указывает на то, что китайский синтез глобализации и социокультурной трансформации значительно отличается от западноевропейского. «Китайский случай, - пишет он, - демонстрирует новый тип культурной глобализации: управляемый процесс, в котором государство играет ведущую роль, а элита и народные массы действуют сообща, чтобы заявить свои права на зарождающуюся глобальную культуру» [3, 53]. Китайский вариант доказывает, что западная парадигма, представляющая социокультурную трансформацию в формате глобально-локального взаимодействия стран как «вызов-ответ» не универсальна. Более того, Яньсянь

Янь указывает и на интересные особенности культурной глобализации в Китае. Прежде всего, глобализация как мировая реальность переосмыслена и превращена в важный структурный элемент партийно-государственного строительства в Китае. Вторым моментом является поддержка подобной философии китайской элитой. Она выступает за усиление процесса глобализации в целом и служит основным проводником западной культуры и ее локализации в Китае, в частности. Третьим моментом является фактор того, что партийное государство не только с пониманием относится к мировым реалиям, но и возглавляет их на локальном китайском уровне, и тем самым сохраняет свой авторитет и власть среди населения. Немаловажен четвертый момент: партийно-гусударственная философия этих процессов стала философией народных масс, воспринявших мировой феномен и оказавшихся основным адаптером импортированной иностранной культуры к китайским условиям [8, 52-53].

Не менее интересный вариант глобализации и социокультурной трансформации можно наблюдать в социальной практике Тайваня. «Сосуществование и синтез - это основная философская парадигма культурной глобализации и локализации на современном Тайване. Ярким тайваньским представителем данной философии в наше время является Синь-Хуань Майкл Сяо. Начиная с 1980-х годов, на Тайване присутствовали четыре фактора глобализации: давосская культура, или международная бизнес-культура; культура «мак-мира» (McWorld), или глобальная массовая культура; международная клубная культура интеллектуалов, или мировая интеллектуальная культура; новые религиозные движения, или широко распространенная религиозная культура.

В общем можно сказать, что эти основные факторы глобальной культуры не устранили культурной неоднородности и разнообразия Тайваня. Культурная глобализация Тайваня - это глубокий социально-экономический процесс, подготовивший к началу ХХІ в. инновационный формат развития сегодняшнего Тайваня.

Прежде всего на Тайване стала формироваться так называемая «давосская культура». То есть, капиталисты Тайваня интегрировали его экономику в мировой рынок, связали его с глобальным деловым сообществом. При этом тайваньские бизнесмены учились у своих американских и японских коллег, особенно до 1990-х годов, а последние, в свою очередь, открыв свои фирмы на Тайване, старались приспособиться к его специфике. Социокультурная трансформация прошлась по всему Тайваню. Можно сказать, что местные тайваньские менеджеры, состоящие в штате международных компаний, усвоили двойные стандарты поведения: они одеваются, разговаривают и действуют как их коллеги во всем мире. Деловой английский язык стал для них нормой, а английские имена - почти обязательной практикой. Они усвоили глобализованную модель образа жизни. Этот процесс начался, прежде всего, в больших городах Тайваня - Тайбэе, Гаюсюне и др.

Помимо интернационализации предпринимательской среды современный Тайвань, по мнению исследователей, - это общество, декорированное различными типами глобализированной массовой культуры и образа жизни. СМИ выступили проводником глобальной инфраструктуры социокультурного пространства Тайваня. Здесь идут процессы американизации, европеизации, японизации тайваньского образа жизни. В связи с этим Тайвань вошел в число тех стран, которые составляют третью всемирную волну политической демократизации и развития нового представления о национальной идентичности. Абсолютно интересным для нас является вывод тайваньского исследователя Синь-Хуань Майкла Сяо: «Этот меняющийся политический ландшафт,- пишет он,- во многом способствовал культурной перестройке и возрождению Тайваня, позволив сделать ему еще один шаг на пути создания культурного основания, необходимого для нового национального строительства. Один из таких важных и типичных примеров за последнее десятилетие - написание и переосмысление истории Тайваня в политических и академических кругах. В них заметно стремление к «декитаизации» и «ретайванизации», что выражается в попытках по-новому взглянуть на последние четыреста лет тайваньской истории, когда китайцы из империи Хань впервые попали на Тайвань. В Academia Sin^, самом престижном академическом заведении Тайваня, в 1994 г. под большим «политически корректным» нажимом был создан институт истории Тайваня, несмотря на два уже существующие» [4, 67]. «По результатам опроса, проведенного Academia Sinicа в 1994 г. по всему острову, отмечает Синь-Хуань Майкл Сяо, - 57 % респондентов считают, что все национальные культуры мира будут становиться все более и более похожими друг на друга. Это, несомненно, осознание глобальной однородности и гомогенности. Но в ходе того же самого опроса 65% ответили, что несмотря на всемирное сближение культур, Тайвань должен сохранять свои культурные особенности. Это, - заключает ученый, - свидетельствует о стремлении найти собственную культурную идентичность» [4, 67].

Нельзя не сказать о том, что на Тайване быстро развивается «международная клубная культура интеллектуалов». Процесс глобализации происходит в сфере идей, понятий, мыслей, в чем не последнюю роль сыграли интеллектуалы. С конца 1970-х годов начался «приток мозгов» на Тайвань, когда массы молодых и талантливых тайваньцев с учеными степенями, полученными в американских университетах, возвращались на родину и стали «переносчиками» и «локализаторами» многих западных и глобальных ценностей. Они сформировали «новый образовательный класс» в тайваньских академических учреждениях. В 1990-е годы тайваньские издательства публикуют самые популярные зарубежные бестселлеры. Наибольшее внимание привлекают такие темы, как проблема глобальной демократизации («Третья волна», «Столкновение цивилизаций и переустройство мирового порядка», «Третий путь»), окружающая среда и устойчивое развитие («Доклады римского клуба», «Доклады по мониторингу событий в мире», «Явление Эль-Ниньо»), гендерное равенство (новый перевод «Второго пола»), современный капитализм («Кризис глобального капитализма», «Фальшивый рассвет», «Отечественность», «Что такое глобализация?»), проблемы постмодернизма («Теория постмодернизма», «Постмодернизм») и популярная психология (EQ, книги Chicken Soup, New Passages) [4, 69].

Нельзя забыть о том, какую огромную роль в интеграции Тайваня в глобальный социокультурный уровень сыграли тайваньские обществоведы. Достаточно сказать, то в 1970-80-е годы специалисты социальных наук тоже встали на путь самооткрытий, самокритики и призвали к дальнейшей «тайванизации» социальных наук, с целью того, чтобы население смогло ощутить гордость за свою культурно-интеллектуальную идентичность, не игнорируя социальных наук Запада и создания «национальной» социальной науки. Тайваньские обществоведы утверждали универсальность социальных наук, которые отвечали бы культурным национальным потребностям. По мнению тайваньских социологов начавшиеся с 1980-х годов взаимодействие глобализации и «тайванизации» способствовало культурной гетерогенности Тайваня в 1990-х годах. И этот процесс продолжается.

Изучение тайваньской социологической литературы показало нам, что есть еще один значительный маркер социокультурной трансформации в глобализационные процессы. Тайваньские социологи указывают на тот фактор, что к концу ХХ века религиозную сферу Тайваня стали именовать «витриной мировых религий». Сегодня на Тайване насчитывается около 300 религиозных сект. Они проникли из Индии, Японии, Вьетнама, Франции, Америки (New Age, Osho, Krishnamurti, Transcendental Meditation (Индия), Nicherin Shoshu, Soka Gakkai, Aum Shinrikyo (Япония), Suprime Ching Hai (Вьетнам), Raelian Religion (Франция), сайентология и ISKSON (США).

В целом можно сказать, что тайваньский пример культурного синтеза глобализации и локализации - это современное общество, открытое, плюралистическое, способное изменяться и адаптироваться.

Работа над японской социологической литературой позволила нам отметить некоторые аспекты глобализации в современной Японии. Их можно подразделить на четыре направления: «фаст-фудизация» повседневной жизни; глобализация с точки зрения распространения японского бизнеса за пределами страны; японское корпоративное управление; влияние глобализации на интеллектуальную элиту.

В послевоенный период Япония с повышенным интересом следила за достижениями западной Европы, США и стран Азии и старалась выработать свой способ усвоения их внешних достижений. Направление фаст-фудизации - это одна из серьезных сфер японской культуры и образа жизни этого народа. Культура питания в Японии - это культура жизни. Поэтому изменения в этой сфере могут быть критериальными в социокультурной трансформации этого народа. В общем, можем сказать, что народная культура питания в современной Японии определяется тремя принципами: дешево, быстро, вкусно», приведшие к «фаст-фудизации». Не последнюю роль в этом сыграл всем известный McDonald’s в Японии, основная стратегия которого состояла в том, чтобы сделать эту «новую западную культуру» модной. Японскую кухню, основанную на рисе и рыбе, стратеги Макдональдса заменили новой культурой питания, основанной на мясе и хлебе. В стратегию Макдональдса входила ориентация на малообеспеченные слои населения, выбор местоположения Макдональдса в центральных районах, где скапливается молодежь и многообразие «фаст-фудизации» не только в сфере питания, но ив сфере одежды (футболки, джинсы). В целом явление «фаст-фудизации» в повседневной жизни явилось одним из аспектов глобализации.

Вторым вектором японской социокультурной трансформации на глобальные просторы является «распространение японского бизнеса за пределами страны». Структурно это направление выглядит как: а) проникновение японской массовой культуры и имиджа Японии в Азии: Suntory (экспансия Suntory, имидж Японии, маркетинг и общий опыт социальных перемен); б) глобализация путем культурного слияния: Shiseido (экспансия Shiseido, происхождение культуры Shiseido, создание нового корпоративного имиджа Японии, глобализация как слияние разных культур); в) японское корпоративное управление (система пожизненной занятости, продвижение по службе по принципу старшинства); г) влияние глобализации на интеллектуальную элиту (права человека, окружающая среда и феминизм, дискуссии об экономической глобализации в общественной науке).

В настоящее время проблема социокультурной трансформации поднята до уровня социально-философских проблем. Японский социолог Тамоцу Аоки в своей работе «Некоторые аспекты глобализации в современной Японии» экономическую глобализацию Японии относит к следующим категориям:

- глобализм: ослабление и отмена различных ограничений и большая свобода рыночным механизмам;

- регионализм: методология защиты регионального сообщества, выходящего за пределы национального государства, чтобы противодействовать власти рынка;

- национализм: приоритет национальных государств как основы индивидуальной идентичности, поддержание идеи национального государства, как силы, противостоящей рынку;

- локализм: подход, при котором многие функции государства стремятся передать местным организациям и возродить посредством децентрализации региональное сообщество [5, 95].

«Свидание с судьбой» - так назвала свой индийский вариант культурной глобализации индийский социолог Туласи Шринивас. Это выражение принадлежит первому индийскому премьер-министру Джавахарлал Неру по случаю освобождения Индии от 200-летнего британского колониализма. Индийская исследовательница склонна думать, что все происходящее в сегодняшней Индии - в плане экономической либерализации и культурной глобализации - фактически еще одно свидание Индии со своей судьбой, это шанс вступить в глобальную стадию развития и его нельзя упустить.

Современная Индия - это уже признанная великая держава на юге Азии, самая большая «единственная плюралистическая и дееспособная демократия» в Азиатском регионе. Задача социокультурной трансформации Индии заключается в том, чтобы превратить страну регионального значения в мировую державу, открыть страну для свободной торговли, при этом защищая собственное население.

Знакомство с индийской социологической литературой позволило нам увидеть три аспекта глобализации индийской культуры. Первое направление индийские социологи назвали «Усвоение глобализации». Как и в других восточных странах, этот вектор глобализации в Индии пролегает через индийскую пищевую промышленность. В целом сложность социокультурной глобализации Индии по данному вектору заключается в противостоянии внутренней и внешней пищевой промышленности. Дело в том, что бренды McDonald’s или Pizza Hut не очень эффективны на пестром продовольственном рынке Индии. Задача этих американских компаний - стандартизация и предсказуемость. Однако индийский потребитель этой стандартизации продуктов питания не желает. Благодаря этнической пест роте в Индии не существует какой-то единой индийской кухни. В связи с этим, американские социологи P. Fuhrman и M. Schuman в журнале «Форбс» писали о том, что «пытаться стандартизировать и гомогенизировать эти продукты питания - значит неправильно понимать потребности индийского потребителя». Индийские и американские социологи определяют «священное потребление» как носителя культурного груза свободы, демократии, прав человека и т.д. Они даже полагают, что индийцы не видят культурной подоплеки той пищи, которую американцы транспортируют в Индию. Если рассматривать культурную глобализацию как линейный процесс, пишут социологи, то положительная культурная ценность, присвоенная американской и западной пище в качестве признака принадлежности к глобальной культуре, будет снижаться, чем дальше, тем больше.

Второй вектор социокультурной трансформации Индии социологи назвали «Глобальный Богочеловек: вовлечение, спасение, синкретизм». Речь идет об уникальном человеке в Индии - Шри Сатья Сан Баба, связанного с концепцией создания глобальной организации его последователей. По подсчетам социологов международное движение Сан Бабы насчитывает 70 млн. приверженцев и 2 тысячи центров в 137 странах, в 15 регионах мира. Такая популярность Сан Бабы связана с тем, что он способен материализовывать такие объекты, как кольца, ожерелья, святые мощи. Суть международного движения Сан Бабы в том, что он создал универсальную веру вне рамок какой-то отдельной религии. Те, кто разуверился в традиционных религиях, могут примкнуть к данному международному религиозному движению с тем, чтобы создать некий новый образ жизни. Философия этого глобального движения в следующих словах, приписываемых Сан Бабе: «Пусть существуют разные религии, пусть они процветают и воспевают величие Бога на всех языках и в сопровождении самых разных мелодий. Это и должно быть идеалом. Уважайте различия, существующие между религиями, и признавайте их истинными, пока они не погасят пламя единства». Космополитическое сознание Сан Бабы, естественно, вносит вклад в социокультурную трансформацию Индии. Кроме того, отмечают социологи, в накладе не остается и экономика Индии. В разных городах, и особенно в городе Путтапартхи - своеобразной Мекке - куда стекаются его последователи со всего света, растут рестораны, туристические бунгало, гостиницы и виллы, магазины подарков, круглосуточные аптеки, спортзалы и т.п. Развивается инфраструктура тех городов, которые связаны с его именем.

Третье направление индийской социокультурной трансформации - это, конечно же, Силиконовая долина. Американский исследователь индийского феномена Gargan E. пишет о том, что «хотя индийская индустрия программного обеспечения составляет лишь 1% всего мирового производства в данном секторе экономики, она являет собой пример отдельной индустрии, приближающейся к международным стандартам и считающейся моделью, которая будет заимствована другими странами» [9, 4]. В целом индийские социологи считают, что культурная глобализация неизбежна, что необходимо регулировать отношения между глобальным и локальным, и что Индия с такой богатой и древней культурой потенциально способна к социокультурной трансформации и может солидно выглядеть в глобальном сообществе.

Все вышесказанное является объективной реальностью трансформирующихся стран современной юго-восточной Азии. На основании представленного материала, мы можем сделать ряд выводов: во-первых, юговосточная Азия - один из ведущих регионов глобальной социокультурной трансформации современного человечества; во-вторых, разные страны по- разному адаптируются к мировым процессам, с учетом их социокультурной и национальной специфики; в-третьих, опыт социокультурных трансформаций всех стран мира - это ценная материальная база для развития всего человечества на его глобальном и локальном уровнях, в том числе и для Украины.

ЛИТЕРАТУРА

1. Бергер П. Л. Культурная динамика глобализации / В сб. «Многоликая цивилизация. Культурное разнообразие в современном мире» / Под ред. П. Бергера, С. Хантингтона. - М. : Аспект Пресс, 2004. - С. 8-24.

2. Лукашевич В. М. Глобалистика [Учебное пособие] / В. М. Лукашевич. - Львов : Новий Світ-2000, 2006. - 539 с.

3. Многоликая цивилизация. Культурное разнообразие в современном мире» / Под ред. П. Бергера, С. Хантингтона. - М. : Аспект Пресс, 2004. - 379 с.

4. Синь-Хуань Майкл Сяо. Существование и синтез. Культурная глобализация и локализация на современном Тайване / В сб. «Многоликая цивилизация. Культурное разнообразие в современном мире» / Под ред. П. Бергера, С. Хантингтона. - М. : Аспект Пресс, 2004. - С. 57-76.

5. Тамоцу Аоки. Некоторые аспекты глобализации современной Японии / В сб. «Многоликая цивилизация. Культурное разнообразие в современном мире» / Под ред. П. Бергера, С. Хантингтона. - М. : Аспект Пресс, 2004. - С.77-97.

6. Туласи Шринивас. «Свидание с судьбой». Индийский вариант культурной глобализации / В сб. «Многоликая цивилизация. Культурное разнообразие в современном мире» / Под ред. П. Бергера, С. Хантингтона. - М. : Аспект Пресс, 2004. - С. 98.

7. Шейко В. М., Богуцький Ю. П. Формування основ культурології в добу цивілізаційної глобалізації / В. М. Шейко, Ю. П. Богуцький. - К. : Генеза, 2005. - 591 с.

8. Яньсянь Янь. Управляемая глобализация. Государственная власть и изменения в культуре Китая / В сб. «Многоликая цивилизация. Культурное разнообразие в современном мире» / Под ред. П. Бергера, С. Хантингтона. - М.: Аспект Пресс, 2004. - С. 27-56.

9. Gargan E. India among Leaders in Software for Computers // N.Y. Times, 1993. 29, December.