А.А. Сынах

Сумской государственный университет

В статье обосновывается диалектическая взаимосвязь и взаимозависимость творчества и познания.

Предварительным условием творческой деятельности выступает процесс познания, накопления знания о предмете, который предстоит изменить. Любой человек, открывая для себя мир, вместе с тем развертывает себя в этот мир. Познание - не самоцель. Каждый использует полученные знания сообразно со своими интересами, а точнее со своей сущностью. Таким образом, познание прокладывает дорогу творчеству, а творчество в свою очередь есть не что иное, как реализация приобретенного знания, его субъективная трансформация.

В самом определении рассматриваемого нами термина заключена его связь с творчеством: «познание - творческая деятельность субъекта, ориентированная на получение достоверных знаний о мире» [5, 766]. Познать, знать - это означает и проникнуть в сущность предмета, воспроизвести ее в идеальной форме; и уметь превратить это знание в «план», схему реальной деятельности; и уметь раскрыть содержание отдельного элемента познавательного процесса - опознать, узнать. Познанием называют как процесс, который правильнее было бы обозначить словом «познавание», так и результат этого процесса. В философском смысле познание всегда есть акт, в котором «нечто познается как нечто»; например, говорят: «Он познал его как лжеца». В познании, таким образом, содержится оценка, которая опирается на опыт. Кто не знает, что есть лжец и что лжец есть, тот никогда не сможет познать человека как лжеца. В познании всегда содержится также узнавание. Новое, не зависящее от внутреннего и внешнего опыта познание может возникнуть только как следствие творческой фантазии.

Процесс познания определён принятой задачей только на первой его стадии. Затем, в зависимости от того, рассматривает ли человек решение задачи как средство для осуществления внешних по отношению к познанию целей или оно само есть цель, определяется и судьба процесса. В первом случае он обрывается, как только решена задача. Во втором, напротив, он развивается. Здесь можно наблюдать феномен самодвижения деятельности, который приводит к выходу за пределы заданного, что и позволяет увидеть «непредвиденное». В этом выходе за пределы заданного, в способности к продолжению познания за рамками требований заданной (исходной) ситуации, т.е. в ситуативно нестимулированной продуктивной деятельности и кроется тайна высших форм творчества, способность видеть в предмете нечто новое, такое, чего не видят другие, что и определяет её творческий статус.

Реализуясь в ходе отображения его сознанием, познавательный процесс предстает принципиально творческим отображением объективной действительности, потому что его результатом не является создание идеальной копии существующего состояния вещей, «повторение» в идеальной форме того, что есть. Познание обнаруживает объективное содержание реальности как диалектического единства действительности (того, что есть) и возможности (того, что могло быть в прошлом, но не осуществилось, и того, что будет или может быть в будущем). Таким образом, познание, как и творчество, отображает не только действительно существующие (или те, что действительно существовали или будут действительно существовать) предметы, процессы и явления, но и все их возможные модификации. Иначе говоря, познание отображает общее.

Познание исследуется со времен греческой философии. Так, Сократ в беседах пытался найти и познать истину. Автор первой концепции истины - Аристотель (соответствие знаний истине). Уже с этого времени познание интерпретируется в двух основных ракурсах: 1) восходящая к Платону и разрабатываемая преимущественно в контексте рационально-идеалистической традиции трактовка познания как припоминания (теория анамнесиса);

характеристика познания как отражения, наиболее ярко реализовавшаяся в моделях материализма и эмпиризма. Здесь процесс познания, прежде всего, рассматривается как взаимодействие субъекта (того, кто познает) и объекта (того, что познается). Стороны этого взаимодействия вполне определенны, их контуры строго обозначены. Существуют различные способы установления взаимоотношений субъекта и объекта. В одном случае философская традиция изначально задает сам объект познания. Объект уже сам определяет и направление поисков познающего субъекта, и его особенности, и сам характер познавательного процесса - связи субъекта и объекта. Так, в платоновском учении о познании объект подлинного знания, а не «мнения» изначально задан его же теорией - это мир идей, неподвижных идеальных форм. Объект определяет особенности субъекта познания - носителя «разумной души», обитательницы мира идей. Задан и сам процесс познания, который предстает как узнавание, воспоминание души о контакте с миром идеальных форм. Для Платона (как и преимущественно для всей классической философии) процесс познания - это созерцание, что предполагает пассивную роль субъекта в восприятии внеположенных ему абсолютных и неизменных законов объективной действительности [8]. Демокрит же рассматривает познание как вхождение в человеческие органы чувств материальной невидимой копии предмета [2]. Объект родственен субъекту, они обладают той же атомной структурой. В этой традиции объект как бы сам идет навстречу субъекту, он открыт ему, его познавательной активности. Познание становится возможным, завеса видимости падает, если мы осознаем нашу родственность объекту. И в этом понимании познание есть «прикосновение» к самой сути мира, к тому, что сотворено Богом. Только таким образом возможно истинное творчество, потому что искусство всегда предполагает осознание сути вещей, проникновение в скрытое, недоступное, в сущность, в саму основу бытия.

Другая познавательная традиция связана с философией Нового времени. В этом случае теория познания ориентирована на субъект познавательной активности. Однако это не «эмпирический субъект» - конкретный человек, наделенный привычками тела, обладающий неповторимым душевным строем. Это «чистый субъект», субъект как носитель особым образом устроенной познавательной способности, субъект, в котором нет никакого иного желания, кроме желания знать, никаких иных достойных внимания способностей, кроме способностей познавательных. Субъект познания также изначально «задан». Это особая познавательная природа человека: способность ощущать, воспринимать мир и способность мыслить. Концентрируясь на субъекте, классическая познавательная парадигма предполагает, что основные структурные образования внутреннего мира являются и фундаментальными характеристиками мира как объекта. Именно анализ познавательных способностей субъекта, а не погружение в стихию опытного знания даст нам ключ к исследованию объекта. «...Единственный способ, с помощью которого мы можем надеяться достичь успеха в наших философских исследованиях, - писал Д. Юм, - состоит в следующем: оставим тот тягостный, утомительный метод, которому мы до сих пор следовали, и, вместо того чтобы время от времени занимать пограничные замки или деревни, будем прямо брать приступом столицу или центр этих наук - саму человеческую природу; став, наконец, господами последней, мы сможем надеяться на легкую победу и надо всем остальным» [10, 81-82]. Субъект несет в себе основные объективные характеристики. Соответственно процесс познания представляет собой удивительно согласованное взаимодействие субъекта и объекта. В субъекте все рассчитано на воспроизведение в своих структурах универсального мирового порядка. Мир в своей сущности функционирует по умопостигаемым законам. Такая «прозрачность» субъект-объектных отношений, их взаимное движение навстречу друг другу характерна не только для рационализма (Декарт, Кант), но и для эмпиризма (Локк, французские материалисты). Даже если человек видит в ощущении основной канал, связывающий нас с миром, он способен отличить ощущения, несущие знание о фундаментальных свойствах вещей, от тех, которые не заключают в себе ничего, кроме видимости. В этом случае включается рациональная способность, которая очищает наш чувственный опыт от всего обманчивого, делает его общезначимым. В этом случае процесс познания - это не просто узнавание или воспоминание. Процесс познания может быть представлен как воспроизведение (отражение) или конструирование. Это конструирование, однако, лишено произвольности, оно определено особенностями человеческой природы, привычками, априорными (доопытными) познавательными структурами. Это конструирование мира из известных +деталей, отсюда и результат будет с определенными ожидаемыми свойствами. Классическая модель познания - это «игра по правилам», с минимальным риском, без фатальных неожиданностей.

Можно выделить еще одну особенность классической модели познания. Сам характер использования познавательных инструментов и их соответствие объекту критически оцениваются из какой-то особой «вненаходимой» точки. Сознание способно осознать познавательные акты, оценивать их познавательную ценность. Это делает познание преднамеренным, осознанным, контролируемым, поддающимся воспроизведению. Мыслящее «я» познает и одновременно контролирует собственное познание.

Начиная с «коперниканского поворота» Канта, философия отходит от созерцательного объективизма в гносеологии и актуализирует активную роль субъекта в познавательном процессе. Большинство предшественников немецкого мыслителя считали, что познание - это результат действия внешних факторов на человека. При этом человек воспринимает (то есть является пасивным), а мир действует на него. По Канту знания возникают вследствие интеллектуальной конструктивной деятельности, а человек познает только в той степени, в которой сам испытывает природу, ставит ей вопросы, проверяет умственные гипотезы и конструкции. Поставив проблему: «Что я могу знать?», И. Кант развернул ее в «Критике чистого разума» в вопрос: «Как возможно априорное (доопытное) знание?». Этот вопрос затем распался на ряд других. Как возможно естествознание? Как возможна математика? Как возможна метафизика (т.е. философия) в качестве науки? И. Кант исследовал познавательные способности, или душевные силы человека, лежащие в основе каждой их этих сфер познания. Он изучил природу этих способностей, их возможности, попытался определить, чем отличается познание от мышления, рассмотрел диалектические антиномии разума, стремился решить вопрос, как найти всеобщий критерий истины для всякого знания, и т.п. Он полагал, что наблюдение и анализ явлений непрерывно расширяют опыт и объем знания, но прогресс знания всегда имеет границы, всегда перед человеком будут находиться «вещи сами по себе» [3, 326]. Сколько бы мы ни проникали вглубь явлений, наше знание все же будет отличаться от вещей, каковы они на самом деле. И. Кант был решительным противником познавательного скептицизма, считая его ложным подходом к проблеме познания; вместе с тем он выступал и против догматического предрассудка о всесилии научного знания, против сциентистской переоценки возможностей науки. В этом контексте он и представил «вещи сами по себе» как непознаваемые.

Огромный вклад в решение интересующего нас вопроса был внесен выдающимся немецким философом Георгом Вильгельмом Фридрихом Гегелем. При всем различии исходных мировоззренческих установок гегелевская концепция познания базируется на той же познавательной схеме, что и учение материалиста Демокрита, поскольку субъект не является неподвижным, а познание не является простым узнаванием-созерцанием умопостигаемой сущности. Познание - активный процесс, осуществляемый деятельным, саморазвивающимся субъектом. Однако и его деятельность предопределена, задана заранее объектом познания - идеей. Субъект внутренне родственен, причастен объекту, между ними нет пропасти, они части единого мирового целого, поэтому процесс познания - это один из способов установления мировой целостности.

Таким образом, для немецкого идеализма открывающийся в познании мир уже выступает проекцией творчества трансцендентального субъекта (Кант, Фихте, Шеллинг) или продуктом деятельности социально-исторического субъекта (Гегель).

Существует еще одна традиция в изучении познавательного отношения, которую с известными оговорками также можно отнести к классической модели познания. Предыдущие исследования исходили из единства структуры субъекта и структуры реальности, которое удостоверяет контролирующая инстанция - деятельность сознания, сопровождающая все познавательные акты. Возможна и «сплавляющая рациональность», которая исходит из понимания знания не как отражения, узнавания или конструирования, а как объективированного взаимодействия субъекта и объекта. В рамках этой концепции невозможно расчленить результат познания на «следы» объекта и «следы» активности субъекта, но возможно найти другое основание для оценки результатов познания. Познание есть «свернутая» форма человеческих предметных действий в мире, а не мира в его объектных характеристиках. Одной из разновидностей такого рода модели познавательной деятельности можно назвать марксистскую теорию познания. Ей присущи черты классического образа познания. Присутствует контролирующая инстанция - самосознание, устанавливающее связь не между субъектом и объектом, но между «внутренней» деятельностью и деятельностью внешней. Познанию присущи черты общезначимости и всеобщности. Достаточно вспомнить слова В.И. Ленина, что фигуры логики есть миллионы раз повторенные на практике предметные зависимости [4, 198]. Вместе с тем, поскольку человеческая предметная деятельность как сущность познания помимо всеобщих характеристик имеет еще и исторически конкретные особенности, в рамках данной концепции прослеживается серьезное противоречие: с одной стороны, всеобщность познавательных структур, а с другой - их историзм. Сам характер обоснования знания - ссылка на предметную деятельность, практику - вносит в теорию познания элементы релятивизма. Однако определенный культурноисторический релятивизм в теории познания марксизма не стал основой радикального познавательного релятивизма. Базируясь на уверенности, что «природа не может обманывать», данная концепция рассматривает познавательную способность как обусловленную потребностями функционирования биологической, а затем и социальной форм движения материи. Познание в его всеобщих характеристиках как «родовая» деятельность в основе имеет «орудийную логику», логику трудовой деятельности. «Родовая» деятельность протекает в конкретной социально-исторической форме, которая может оказывать стимулирующее или «помрачающее» влияние на процесс познания, на степень проникновения в «сущность», на многосторонности познания, его обоснованность. Избавиться от культурно-исторической ограниченности нельзя, она становится естественным фактором детерминации познавательного процесса, с некоторыми явлениями нельзя знакомиться иначе, как в той форме, в которой они являются человеку определенной эпохи. Однако образ полного и законченного знания и образ совершенного субъекта познания все же сохраняется в теории познания марксизма. В неопределенном будущем возможно радикальное изменение и объекта, и субъекта познания. Общество, изжившее внутренние антагонизмы, находящееся в счастливом единении с природой, становится таким объектом познания, который готов открыть себя, все богатство своих связей человеку. Объект познания уже не производит объективных оснований для иллюзорных форм знания, он «прозрачен» для развитого познающего субъекта. В свою очередь, субъект, преодолевший классовую, национальную и индивидуальную ограниченность, становится поистине всеобщим субъектом познания. «Сплавляющая рациональность» марксистской теории познания все же несет ту же схему законченных объекта и субъекта познания, которая становится ясна только в неопределенной временной проекции.

Другой разновидностью данной модели познания является эволюционная эпистемология. Идеи эволюционной (генетической) эпистемологии разрабатывались швейцарским психологом Ж. Пиаже. Идеи эволюционной теории науки прослеживаются в наследии К. Поппера. Сторонниками этой концепции являются К. Лоренц, Э. Ойзер, Г. Фоллмер (Германия).

Ж. Пиаже рассматривал познание как особую форму структурирования отношений между средой и организмом. Познавательно-интеллектуальная деятельность представляет собой совокупность операций, которые являются интериоризованными (помещенными «внутрь» субъекта) действиями. Задача познания - равновесие между средой и организмом, отсюда общность всех познавательных структур, складывающихся в относительно сходных условиях. Принципиальных различий в познавательной деятельности человека и животного нет. По словам К. Лоренца, познавательный аппарат человека и движения инфузории в принципе построены по одним законам. Человеческий интеллект стремится к равновесию со средой в ее всеобщих характеристиках, он стремится «ассимилировать всю совокупность действительности... и аккомодировать к ней действие, которое он освобождает от рабского подчинения изначальным «здесь» и «теперь» [7, 68].

Другой сторонник этого направления Г. Фоллмер отстаивает позиции «гипотетического реализма». Он считает, что «субъективные структуры у всех людей, в сущности, одинаковы», они поставляют «соразмерные реконструкции реальных объектов», поскольку они проверялись на опыте миллионы лет [9, 58]. Познавательная деятельность - это адаптивная деятельность, которая сформировалась в относительно общих условиях на протяжении длительного эволюционного развития. Устойчивость этих факторов позволяет оценить результаты познания с точки зрения объективности, позволяет различать и сравнивать познание ребенка и взрослого, улавливать индивидуальные различия в познании, различия, связанные с условиями жизни и деятельности. Сам носитель познавательной активности способен пользоваться результатом познания как совокупностью приспособительных актов к среде, «операций», если он их осознает, способен пользоваться ими как инструментом, применять к объектам различного рода. То есть сознание человека удостоверяет одинаковость, инвариантность познавательных процедур, примененных к различным объектам, оно способно сравнивать, различать, оценивать. Сознание оказывается необходимым элементом познания как формы приспособления к среде. Оно как бы «внутри» познания, но в то же время берет на себя внешние оценивающие функции.

Интерпретация познания как творческой деятельности отличает современную неклассическую философию. Характерно, что, подчеркивая творческий статус субъекта в познавательном процессе, современная философия во многом отказалась не только от онтологизма классической мысли, но и от установок на объективную истину, которая фактически приносится в жертву социальноисторическим, прагматическим и психологическим интересам субъекта. Природа познавательной деятельности здесь может рассматриваться в контексте праксиологического, семантического и аналитического подходов. В современной философии акцент на практической природе познания характерен прежде всего для марксизма и прагматизма. Однако если в марксизме познание, будучи формой опережающего отражения действительности, выступает как важнейший момент природопреобразующей и социально-исторической практики общества, то в прагматизме познание, преодолевая сомнение, обеспечивает психологическую уверенность субъекта в своих силах, позволяя ему тем самым наиболее эффективно осуществлять практическую деятельность. Семантический подход к познанию реализуется сегодня в рамках феноменологии и герменевтики. Познание здесь - это процесс смыслообразования, позволяющий человеку расширить горизонты понимания не столько внешней действительности, сколько самого себя. И, наконец, аналитический подход связан с течениями неопозитивизма и структурализма, ориентированных на рассмотрение познания как научного анализа знаковых структур, более или менее адекватно описывающего сложившиеся логические и семиотические инварианты, но никоим образом не претендующего на их подлинное понимание.

Особым видом познания выступает самопознание, которое со времен Сократа является одной из центральных тем в философии и одновременно представляет собой один из наиболее существенных модусов индивидуального бытия. Б. Паскаль утверждал: «Человек, несомненно, сотворен для того, чтобы думать: в этом и главное его достоинство, и главное дело жизни... И начать ему следует с размышлений о себе самом» [6, 210]. Человек нового времени - человек активный, деятельный. Он стремится к познанию и преобразованию мира, а для этого ему требуется овладение инструментом познания, который он ищет в самом себе. Но этот деятельный, активный субъект, открывающий все новые тайны бытия, обогащающий свой ум, в чем-то радикально «неподвижен», тождествен самому себе. Он лишь прилагает свои способности к внешнему миру, давая им проявиться и умножить познание. Субъект как бы обладает, владеет познавательной способностью: «...нет ничего такого, что было бы в нашей власти, кроме наших мыслей», - заявляет Р. Декарт [1, 276]. Именно в силу «беспредпосылочности» нашей познавательной деятельности мы можем обратить ее на себя, не боясь получить искаженный отпечаток нашего «я». Умение «властвовать собой», таким образом, оказывается выражением философской концепции «владения» человеком своей сущностью. Человек - это остров разума среди природного хаоса, где он полновластный хозяин и, подобно Робинзону Крузо, сам занимается его разумным устройством.

Таким образом, творчество как процесс создания нового выражает конструктивный и преобразовательный труд человека, неразрывно связанный с его познавательной деятельностью, что является отражением объективного мира в сознании человека. Однако процесс отражения не является зеркальным копированием действительности, а усложняется анализом и синтезом новых форм и образов в человеческом мозге. В процессе творчества не только отражаются предметы и явления объективного мира, но и познаются условия и причины возникновения и существования этих предметов и явлений. Поэтому творчество следует рассматривать как процесс сложных объективно-субъетивных отношений между творцами и объектами творчества, как единство познания и преобразования.

Творчество - это познание, самопознание и самореализация. Если я познавал этот мир, чтобы творить, то теперь я творю, чтобы познать себя, чтобы явить себя миру. Я творю, чтобы познавать, каким этот мир может быть в моем творении, ведь он существует в той степени, в которой существую я, и существует таким, каким я его вижу и творю.

Литература

Декарт Р. Рассуждение о методе, чтобы верно направлять свой разум и отыскивать истину в науках // Декарт Р. Соч.: В 2 т. - М.: Мысль, 1989. - Т. 1. - С. 251-298.

Демокрит // Материалисты Древней Греции. Фрагменты Демокрита. - М., 1955. - С. 154-191.

Кант И. Соч.: В 6 т. - М.: Мысль, 1964. - Т. 3. - 799 с.

Ленин В.И. Философские тетради. Полн. собр. соч.: В 55 т. - М.: Политиздат, 1979. - Т. 29. - 675 с.

Новейший философский словарь / Сост. А.А. Грицанов. - Мн.: Скакун, 1998. - 896 с.

Паскаль Б. Мысли Пер. с фр. - М.: Изд-во им. Сабашниковых, 1999. - 480 с.

Пиаже Ж. Психология интеллекта. - СПб.: Питер, 2003. - 192 с.

Платон. Диалоги. - М.: Мысль, 1986. - 605 с.

Фоллмер Г. Эволюция познавательных способностей // Возможности и границы познания / Под ред. Г.Г. Кириленко. - М: Прогресс, 1995. - С. 42-86.

Юм Д. Сочинения: В 2 т. - М.: Мысль, 1966. - Т. 1. - 647 с.