«Джейн Эйр» Ш. Бронте была опубликована под псевдонимом Cintu Bell, Анна Бронте писала под именем Acton Bell. В те годы в силу волны антифеминизма женщины-писатели подвергались особым нападкам. Писатель и драматург М.Г.Льюис (1775-1818) отмечал: «Ко всем писакам женского пола я питаю отвращение, презрение и жалость. Не перо, а игла - вот орудие, которым они должны работать и притом единственное, с которым они проворны» [5, с. 175].

Брат Джейн Остен, Генри, в своем «Мемуаре» утверждает, что, проживи она дольше, «никакая слава все равно не заставила бы ее поставить свое имя ни на одном произведении ее пера» [5, с. 175]. Но когда «Здравый смысл и чувствительность» вышли в свет в 1811 году, общественное мнение изменилось, и пиш

Общеизвестно, что королева Виктория была вынуждена жить во дворце со своей матерью в тридцатых годах XIX века, пока не вышла замуж за Альберта, хотя они с матерью, как утверждают некоторые источники, вообще не разговаривали друг с другом. Если молодая женщина самовольно оставляла свою семью, то это всегда рассматривалось как серьезный, радикальный симптом разрыва с обществом, как, например, побег героев «Гордости и предубеждения» Лидии и Викхема.

Следовательно, женщина, не выйдя замуж, могла жить только вместе со своими родственниками как иждивенка (в какой-то мере в этой ситуации была и сама Джейн Остен). Поэтому брак был единственным способом то ли покинуть родительскую крышу, то ли избежать незавидной перспективы работы гувернанткой или компаньонкой. И вообще, стать старой де- вой не считалось благополучным уделом. Поэтому, когда Шарлотта Лукас в 27 лет выходит замуж за Коллинза, ее братья вздохнули с облегчением, что Шарлота не умрет старой девой. Сама Шарлотта довольно сдержанно приняла предложения Коллинза, что было неудивительно. Во-первых, он уже приобрел в ее обществе репутацию неразумного и малообразованного человека (хотя он закончил Оксфорд благодаря своим знакомствам); будучи священником прихода у леди Кэтрин, он проявил «себя как «смесь самонадеянности и раболепия», важности и униженности» [3, р. 66].

С другой стороны, он буквально накануне сделал предложение Элизабет и был отвергнут, поэтому ни о какой любви к Шарлоте не могло быть и речи. Но ее размышления в общем были удовлетворительны: все же он будет ее мужем. Что же касается Лукасов, то их переполняла радость, поскольку Коллинз был богатым женихом: после смерти сэра Вильяма Беннета к нему перейдет поместье Лонгборн.

К тому же существовало еще и давление семьи. Самым счастливым днем для материнских чувств миссис Беннет был тот день, когда она избавилась от двух своих самых достойных дочерей [3, р. 373 ].

В «Г ордости и предубеждении» этот аспект трактуется в комическом ключе: миссис Беннет глупа и явно не поддерживается своим мужем. Но мотив денег переплетается в романе с темой брака постоянно: по мнению Коллинза, у Дарси есть все, о чем может мечтать смертный: замечательная собственность, благородное происхождение и большое покровительство. Когда Элизабет выходит замуж, мысли миссис Беннет только о том, сколько у ее дочери будет денег «на булавки», какие у нее будут украшения и экипажи. «Дом в городе ... Десять тысяч в год ... Я сойду с ума!» [3, р. 367].

Следует заметить, что сама Джейн Остен совершенно очевидно не разделяет эти взгляды на брак. Элизабет говорит о себе, что если бы у нее было желание заполучить богатого мужа, она вела бы себя соответственно такому плану, но у нее нет такого намерения, как нет его и у Джейн. Совершенно очевидно, что у Джейн Остен нет цели осудить Шарлотту Лукас за намерение выйти замуж за Коллинза по расчету - она найдет свое утешение в доме и домашнем хозяйстве. Перед Шарлоттой была настоящая дилемма, и автор не рисует Шарлоту в ироническом или комическом ключе.

Кажущаяся озабоченность денежным вопросом в браке Джейн Остен может оставить превратное впечатление у современного читателя. Все герои, даже «разумные» Джейн и Элизабет, уделяют внимание материальной стороне брака. На это были существенные причині. Во-первых, в брак вступали на всю жизнь: английское право по бракоразводным делам было абсолютно средневековым (стоит вспомнить «Джейн Эйр» Ш. Бронте: Рочестер не мог разойтись со своей сумасшедшей женой). Единственным поводом для развода служила супружеская неверность жены: муж, желавший развестись со своей женой по этой причине, должен был получить разрешение парламента на судебный процесс. Собственно, сам процесс шел между мужем и предполагаемым любовником, а жена оставалась в стороне. Все это стоило больших денег, и только очень богатые могли позволить себе развод. Была также возможность отдельного проживания, например, по причине жестокого отношения, но в этом случае никто из супругов не имел права на повторный брак, и муж обладал абсолютным правом опеки над детьми, он мог не позволить жене вообще видеться с ними. Во -вторых, любая собственность, которой женщина обладала до замужества, автоматически переходила в руки ее мужа. По этой причине Викхем пытался бежать с Джорджианой Дарси, «стоившей» 30.000 фунтов стерлингов. Обратной стороной этой медали были вынужденные браки богатых наследниц, когда семья настаивала на том, чтобы деньги оказались в надежных руках.

Сестра Джейн Остен Кассандра была помолвлена несколько лет, не имея возможности выйти замуж, т.к. ни у нее, ни у ее жениха не было денег. Поэтому хотя Викхем и мошенник, даже честный человек с ограниченным доходом не решился бы жениться на Элизабет по этой причине (именно это, как полагают исследователи, и произошло однажды с самой Джейн Остен). Коллинз считает, что доля Элизабет в наследстве так мала, что вряд ли она получит еще одно предложение руки и сердца. А миссис Беннет добавляет, что если Элизабет будет отклонять каждое предложение, то неизвестно, кто будет содержать ее, когда отец умрет. А когда кратковременное внимание Викхема переключается с Элизабет на наследницу 10.000 фунтов стерлингов, то она сама считает это умным шагом, поскольку красивые джентльмены, также как и некрасивые, должны на что- то жить. Джейн, узнав о побеге Лидии, восклицает: «Какой неблагоразумный шаг для обеих сторон. Мой отец не дает ей ничего» [3, р. 279].

А когда становится известно, что Викхем согласен на брак с Лидией, мистер Беннет понимает, что кто-то, выступив в роли благодетеля, предложил Викхему деньги, причем немалые. Джейн, полюбив Бингли всей душой и приняв его предложение, говорит отцу: «Неблагоразумие или беззаботность в денежных делах была бы непростительна мне

Любовь в «Гордости и предубеждении» представлена двумя сюжетными линиями: Джейн - Бингли, Элизабет - Дарси. Стоит заметить, правда, что в фабульной линии Викхема есть и эпизод увлечения Элизой, в общем, и Элизы им.

Джейн Остен не проходит мимо главного вопроса ее времени: вопроса о судьбе личности в обществе победивши

Очевидно, анализируя, как зарождается любовь, Джейн Остен вскоре сама понимает, что детерминистский вопрос «Почему?» неуместен, и тот, кто задает его, не ведает, что творит. Думается, что писательница была знакома с «Мыслями» Паскаля о загадочности любви. Как из всех тел природа не могла вывести ни «малейшей мысли», так из всех умов, вместе взятых, нельзя получить ни крупицы любви [2, р. 540]. Очевидно, Джейн Остен читала «Метафизику нравов» Канта (1797), так как в образе Дарси она показывает подход к любви этического уровня [4, с. 389]. Но Дарси терпит сокрушительное поражение, совершенно неожиданное для самого себя, получив отказ от Элизы; т.е. абсолютно противоречивая исповедь- объяснение Дарси явно страдает недостатком уважения к Элизабет как к личности, которая и демонстрирует своим отказом невозможность любви помимо и вопреки уважению. Встретив вновь Элизабет через четыре месяца, Дарси уже «влюблен, как сумасшедший», т.е. Джейн Остен в общем-то показывает тот же процесс, который позже Стендаль назвал «кристаллизацией» - своеобразный самогипноз, сладкая, но болезненная перестройка сознания, превращающая влюбленного в раба своего чувства [6, с. 384385]. Дальнейшее поведение Дарси - это образец благородного влюбленного: он приходит на помощь семье Беннет в драматический для них момент побега Лидии. Он дает немалые деньги Викхему, чтобы тот женился на Лидии, при этом пытаясь сделать все это в строжайшей тайне от Элизы. Случайно узнав об этом, Элизабет, которой Дарси был уже не совсем безразличен, понимает, как она обманывалась на счет его истинного характера и побуждений, и сама начинает с ним разговор, который приводит ко вторичному предложению руки и сердца из уст Дарси.

Следует заметить, что «пылающее сердце» своих героев Джейн Остен все-таки показала больше в рассуждениях, чем в драматическом дискурсе произведения. И то, что сама Элиза осознает свою любовь к Дарси только после его благородного вмешательства в историю Лидии - Викхема, тоже служит своеобразной романной иллюстрацией Джейн Остен мысли Канта

о том, что любовь должна мыслиться как максима благоволения (практическая), имеющая своим следствием благодеяние [4, с. 389]. Джейн Остен показывает условность гендерной дифференциации.

Именно посредством любовной линии Дарси и Элизабет, приведшей их к венцу, Джейн Остен подчеркивает те характерные черты, которые составляют счастливый брак. Главное - это то, что чувство не может расти на почве внешн